Граница надежд

— Хозяин! Куда ты запропал, черт возьми?! — открыл он дверь на кухню, а Щерев оказался позади него.

— Ну как, побежишь или будешь сдаваться? — ткнул он пальцем в спину Симеонова.

— Сдаюсь! — засмеялся Симеонов и обернулся. — Твои слова сбылись. Принимаю командование полком. Сариев теперь — ничто. Но я знаю свое дело. Назначу комиссию, пусть все, даже каблуки от солдатской обуви, опишут.

— Вот это мне уже нравится! — сказал Щерев. Мысли его никак не могли оторваться от Софьи, от Кирилла. — Ты не видел моего оболтуса?

— Да где там! Я едва вырвался на минутку, чтобы захватить свой пистолет. Придется ночь-другую провести в казарме. Все может случиться, — как заговорщик, подмигнул Симеонов. Шерев взял его под руку и подвел к окну.

— Ты имеешь повод для того, чтобы радоваться, но мы попали в переплет.

— Как это так?

— Правда, это не так уж страшно, но... Кирилл опростоволосился с Софьей, машинисткой из штаба. Она беременна.

— Молокосос!

— Что молокосос, не спорю, но дело уже сделано. Ты не можешь вызвать ее к себе и немножко припугнуть? За аборт заплачу я. И врача найду. Твою услугу я не забуду. Ты же знаешь, что у меня слова не расходятся с делом, — быстро говорил Щерев.

— Да, неприятная история, — поднял брови Симеонов. Он уже сожалел, что встретился со Щеревым. — И именно сейчас, когда на меня столько навалилось работы...

— Друг познается в беде.

— Знаю, браток. Не тебе меня учить. Если бы все это было в моих руках, я заставил бы ее вспомнить и о молоке матери, но ведь она работает в штабе дивизии.

— Значит, отказываешься?

— Я ничего подобного не сказал, — перебил его Симеонов. — Сегодня все вы куда-то торопитесь, все вы нетерпеливы... Что-нибудь сделаем. Я ее отправлю к врачу — и точка.

— Сказанное слово...

— Что брошенный камень, — закончил его мысль Симеонов и поспешил уйти.

Щерев не стал его задерживать. Он был доволен решением вопроса. Посмотрел на свои часы. Время, назначенное для встречи с Кириллом, давно миновало. Этот молодой человек создавал ему много хлопот. Особенно в последние шесть лет, после того, как вернулся из армии. Месяцами нигде не работал. Он совсем не похож ни на отца, ни на свою мать. Они-то знали, чего хотели от жизни.

Во дворе послышались знакомые шаги. Только Кирилл ходил так медленно, шаркая подметками, даже когда спешил. Он остановился на пороге и осмотрел холл и лестницу.

— Тебе очень нравится стоять в дверях? — встретил его недружелюбным взглядом Щерев.

— Да нет, почему же? — пожал плечами Кирилл и вошел. — Я думал, что она здесь.

— Была.

— Ну и что?

— Хорошо ты влип.

— Тебя это, во крайней мере, не касается. Я не хочу ни ребенка, ни ее, — раздраженно ответил Кирилл.

— Ах, вот как? — холодно спросил его Щерев. — А ты разве забыл, что не интимная связь должна была стать для тебя главным делом?

— Прошу тебя, не будем больше говорить об этом, — настаивал на своем племянник.

— А если она отправит тебя за решетку?

Кирилл нисколько не смутился. Его голос прозвучал уверенно:

— Пойду в тюрьму, но к ней все равно не вернусь.

— Наивных всегда бьют, — презрительно изрек Щерев и остановился перед молодым человеком. — Ты принес пистолет? — Это он произнес уже другим тоном, властным и повелительным.

— Нет!

— Почему?

— Потому что этого не надо делать.

— Ты это говоришь серьезно?

— Я не могу. Это ниже моего достоинства. — Кирилл знал, что последует после этих кратких реплик, но даже и не подумал отказаться от своего решения. Он только упрекал себя за то чувство страха, которое охватывало его всякий раз при подобных разговорах.

— Ты теперь сам все решаешь?

— И впредь так будет.

— Гм! — покачал головой Щерев. — Мы отбросили свои методы воспитания, и результаты налицо. И ты считаешь, что одним махом освободишься от своей прошлой жизни?

— Мне двадцать семь лет. С сегодняшнего дня я получил работу. Если нужно, я покину этот дом. — Кирилл говорил смело, как никогда до сих пор.

— И как же ты собираешься поступить? — Дядя остановился в шаге от Кирилла.

— Как человек, который осознал, что существует.

Сильный удар под ребро заставил Кирилла пошатнуться, а следующий, прямо в лицо, свалил его на пол. Кирилл потерял сознание. Когда пришел в себя, узнал небольшой деревянный столик, сделанный самим Щеревым, железный стул и настольную лампу-прожектор, которая светила ему прямо в глаза. Он лежал в темном подвале.

С холодной пастью этого подвала Кирилл познакомился восемнадцать лет назад. Тогда он привел нескольких своих друзей на чердак, чтобы там поиграть и посмотреть на город с высоты. Один из мальчуганов толкнул какой-то кирпич в стене, и тот упал. К их величайшему удивлению, в образовавшемся отверстии они нашли совсем новенький пистолет, завернутый в белый платок, и несколько коробок с патронами. Обрадованные находкой, дети с криком спустились по лестнице во главе с Кириллом, который держал пистолет в руке.