Граница лавы

– Изменение данных. И тогда вся последующая гигантская работа, в которой наверняка несколько поэтапных уровней, ни к чему не приведет. Лично я бы сделал именно так.

52

Брейн оказался прав. Спустя четверть часа к канзасу прибежал старший техник и, выпучив глаза, сообщил, что серверы исполняют паразитные процессы и почти не реагируют на управляющие команды.

– И что это может означать? – строго спросил полковник, поправляя рукава голубого халата.

Он уже знал ответ, и ему было неприятно, что только что прибывший на борт «пациент» знает об их проблемах больше, чем он сам.

– Это может значить только одно, сэр. Нас ломают.

– Но вы же профессионалы – отбивайтесь как-то!

– Отбиваться мы можем, сэр, но мы не можем одновременно еще и массив обрабатывать.

– Обработку тоже нужно прекратить, иначе вам испортят исходники, и вы будете нарабатывать мусор, – заметил Брейн, и техник посмотрел на него с уважением и благодарностью.

– Ну да, – сказал он. – Этот… э-э… пациент прав. Нужно закрыться и начать тестирование хранилищ.

Полковник покачал головой и посмотрел на Брейна.

– Помочь сможете?

– Лежа в криобоксе – едва ли.

– Хорошо, я отложу вас на… шесть часов!..

– На шесть часов от этого момента? – хитро улыбнувшись, уточнил Брейн.

– Ну не знаю…

Полковник-канзас заглянул в свои записи с графиком и сокрушенно покачал головой – он уже сильно отставал.

– Мастер, тебе шести часов хватит? – спросил Брейн техника.

– Что значит «хватит»? Пока атаки не прекратятся, мы не сможем работать нормально.

– Вот так, господин полковник медицинской службы, – развел руками Брейн. – Ваш разделочный цех придется притормозить.

– Ладно, помогите нам и получите отсрочку.

– Отсрочки недостаточно.

– Чего же вы еще хотите? – поразился полковник.

– Нормальную обувь.

– А это что на вас – не обувь?

– Это тапочки. А я хочу ботинки – у вас тут полы холодные.

– Ага, последнее время на отоплении экономят, – вырвалось у одного из охранников, и все повернулись в его сторону.

Бедняга сразу замолчал и съежился под пристальным взглядом канзаса.

– Ладно, я пойду с вами и посмотрю, как вы там будете работать, капитан Брейн, – заявил полковник и прошел мимо него, позабыв про прежние опасения. – И да, сержант, распорядитесь, чтобы ему сюда принесли ботинки.

53

Когда они пришли на пост, оказалось, что дела обстоят еще хуже, чем несколько минут назад. За то время, пока техник общался с полковником, почти треть серверов была полностью выведена из-под управления.

– Я не знаю, что делать, сэр! – воскликнул один из младших техников, выбегая навстречу старшему, вернувшемуся в сопровождении полковника, Брейна и четырех охранников.

Старший техник повернулся к полковнику, полковник посмотрел на Брейна. И тот скомандовал:

– Начинайте процедуру вывода всех машин в «холодный режим».

– Как? – опешил младший техник.

– Что значит этот самый режим? – тут же уточнил полковник.

– Отключение всего оборудования, – глухо произнес стартех.

– Но… это же остановит всю работу исследовательского центра! Я не могу пойти на такое!..

Неожиданно раздался странный звук, похожий на рев алмазной фрезы, нарвавшейся на сверхпрочное металлическое зерно.

Затем щелкнул разряд короткого замыкания и взвыла сирена, а воздух наполнился едким запахом горелого металлического кварца – изоляции позитронных жил.

Брейн подумал, что это связано с атакой на сервер, полковник побежал в направлении звуков катастрофы, а все другие остались – это не стало для них новостью.

– Что случилось, унтер? – спросил Брейн у старшего техника.

– Резак слайдера полетел, – пояснил тот.

– А почему?

– Ну… Это все препараты, сэр, ну то есть те, кого кладут в криоформы…

– Не обращай внимания на мою пижаму, рассказывай, – подтолкнул его Брейн, понимая, что техника смущает традиционный «прикид» здешних жертв. Обсуждать технологии переработки с будущим участником этой переработки было не слишком этично.

Прибежал какой-то боец с нашивкой пехотинца на рукаве и принес ботинки, которые Брейну оказались по размеру.

– Спасибо, братец, – сказал Брейн, нажимая кнопочки автозатяжки шнурков.

– На здоровье, сэр! – ответил пехотинец и убежал.

Вернулся полковник и, бросив взгляд на Брейна, а потом на старшего техника, сказал:

– Обычное дело, резак сканера ударил по «ядру ненависти».

– Вот как! – поразился Брейн. – А что же это за ядро?

Полковник вздохнул, взвешивая, стоит ли рассказывать о том, что ни он, ни вся научная общественность объяснить пока не могли.

Впрочем, ну перед кем тут юлить? Капитан Брейн приговорен к переработке в прогрессивном научном смысле, поэтому узнает он что-то новое или нет, уже не имело значения.

– Это как-то связано с запредельно экстремальной психикой. Когда мы замораживаем объект, превращая его в заготовку для препарата, несколько долей секунды объект находится в ясном сознании.

– Но вы же колете им какой-то дурман, – напомнил Брейн.

– Да, колем. Но в какой-то момент заморозки действие стабилизирующих препаратов прекращается на эти самые доли, и тогда пациент понимает, где он и что с ним происходит.

– И что?

– Он сыплет проклятиями.

– И вас это пугает?