Грани судьбы

Вместо этого он шел по мощёным улицам вслед за ланистой, двое стражников крепко стискивали в руках отходящие от ошейника медные цепи, а ещё трое держались рядом, готовые в случае необходимости прийти на помощь товарищам.

Смеркалось. На небе одна за другой вспыхивали крупные звёзды. Высоко стояла маленькая льдисто-синеватая луна. Народу на улицах как-то резко стало меньше, да и улицы изменились: стали шире, а дома — больше и богаче. Лавки и харчевни куда-то исчезли. Шипучка решил, что они оказался в той части города, где живут "лучшие люди": самые богатые и знатные. Собственно, только такие и позволяли себе, наверное, устроить для себя представление с кровью и смертью. Пожелать подобного зрелища в этом мире могли, вероятно, многие люди, но одного желания мало. Наверняка, провести смертельный поединок стоит больших денег, и оплатить удовольствие имели возможность только состоятельные люди.

Словно подтверждая его мысли, ланиста остановился у больших двустворчатых дверей, с красивыми фигурными ручками искусно выполненными из бронзы. Остановился, было, и Шипучка, но стражники, дёрнув за цепи, потянули его за собой вперёд.

— Ишь, чего захотел, — хмыкнул один из воинов, — с парадного входа зайти, будто человек. Для тебя, хвостатый, тут другие ворота.

Дойдя до угла окружавшего дом высокого каменного забора, стражники и ящер свернули в переулок, где вскоре и обнаружились те самые "другие ворота" — ещё большие чем парадные, обшитые широкими, потемневшими от времени металлическими лентами, но без всяких украшений. Вместо ручек имелось лишь большое медное кольцо, которым можно было стучать по прикреплённой рядом пластине.

Но стучать стражники не стали. Они так и стояли в переулке, негромко переговариваясь на незнакомом сауриалу наречье, пока ворота не распахнулись.

— Проходите на правую сторону, — приветствовал гостей открывший ворота человек-слуга. Шипучке бросился в глаза его металлический ошейник. Тоже невольник?

За воротами отказался небольшой хорошо утоптанный дворик, ярко освященный многочисленными масляными светильниками, укреплёнными с его дальней стороны. Там во двор со стороны дома выходила большая веранда, на которой на скамьях и стульях лежало и сидело полтора десятка мужчин и женщин. Зоркий Шипучка разглядел среди публики и Луция Констанция, восседавшего в кресле чуть в глубине веранды, во втором ряду. Лысый горбоносый человек с длинной пегой бородой, стоящий рядом с креслом, что-то горячо, но очень тихо объяснял ланисте, тот слушал, монотонно кивал, но, судя по блуждающему отсутствующему взгляду, мыслями был где-то далеко.

Впрочем, рассмотреть людей Шипучке толком не дали. Потянув за цепи, стражники заставили его идти на предназначенное место. И тут уж сауриалу стало не до ланисты. Пока воины снимали с него ошейник, ящер заметил на противоположном конце двора своего противника. Им оказался ракаста — существо, соединившее в своём облике черты человека и кота.

Ростом чуть поменьше пяти футов, воин казался мощным и широкоплечим отчасти из-за покрывавший торс густой серой с рыжими подпалинами шерсти. Такой же шерстью была покрыта и круглая голова с торчащими на макушки высокими мохнатыми ушами. В отличие от ракаст из мира Шипучки у этого морда казалось совершенно плоской, будто её расплющили о камень, потому и светлый мягкий нос выглядел непропорционально большим. Топорщились длинные светлые усы.

Одежду воина составляли очень широкие штаны серого цвета, а оружие — необычный меч. Немного изогнутый, с тонким, бритвенно-острым клинком и маленькой овальной гардой, достаточно лёгкий, чтобы сражаться держа его в одной руке, и длинной, почти равной длине клинка рукояткой, что позволяло биться, используя двуручный хват. Шипучка вспомнил даже чужеземное название — катана.

Со стороны, наверное казалось, что у ракасты против сауриала нет никаких шансов: Шипучка значительно превосходил своего противника и ростом и силой. Но сам ящер иллюзий не питал: он прекрасно знал, что проворством ракасты не уступают эльфам. Но если длинноухие воины считали главным искусством стрельбу из лука, то котоподобные всем видам оружия предпочитали мечи. А всем мечам — катаны.

Горестные размышления о том, что ему предстоит убить несчастную беззащитную жертву, испарились из головы сауриала, словно утренний туман после восхода дневного светила. Как бы самому такой жертвой не оказаться. Шипучка обвёл стражников беспокойным взглядом и вопросительно свистнул. Те поняли вопрос без всякого перевода. Один из воинов протянул гладиатору скимитар, предварительно отвязав от эфеса дурацкую ленточку.

— Дерись, ящерица, — усмехнулся человек. — Покажи господам, что ты умеешь.