Олх неподвижно лежал на мосту, весь покрытый своей и чужой кровью. И даже не воину было ясно, что помощь ему уже не нужна. Только чудо могло бы вернуть полуогра к жизни, но Льют Лунная Тень не умела совершать чудеса. Теперь она могла только мстить за смерть мужа. На мгновение эльфика забыла обо всём на свете, она видела лишь только украшенный умбоном огромный щит, за которым скрывался враг, на который и обрушила свой меч. Потом ещё и ещё.
К реальности Льют вернул сильный удар в бок: второй легионер сильно уколол воительницу копьём, но кольчуга эльфийской работы выдержала.
Очередной враг, обливаясь кровью, упал к ногам Глида. Северянин, наконец-то прорвал строй легионеров. Теперь перед ним был только один враг: высокий курчавый аргандец в кожаных штанах и белой полотняной куртке-безрукавки. А немного дальше, чуть в стороне от дороги, медленно приходили в себя после учинённого эльфийкой колдовства инквизиторы. Вот бы сейчас вломться в эту толпу, да покрошить мерзавцев в рублёнку. Да только аргандец на пути. На мгновение воин растерялся: оружия в руках у врага не было, а безоружного убивать — последнее дело. Глид ведь не живодёр какой, не инквизиторский прислужник — честный марин. А не убивать в бою, как некоторые умеют, северянин был не обучен. Борьбу ради борьбы, кулачный бой и прочее такое северянин держал за забаву и развлечение. Хочется кому — да заради Иссона. А ему это незачем. Но теперь неумение выходило боком. Да и время не ждало. Будь, что будет.
Глид размахнулся, чтобы от души плашмя вломить уроженцу южных земель по торсу секирой. Выживет — его счастье. Не выживет — значит, судьба. Но Бабагнидо опередил изониста. Личный телохранитель императорского наместника высоко подпрыгнул и с разворота ударил пяткой марина прямо в висок. Не ожидавший такой атаки марин не успел ни защититься, ни уклониться. Хрустнула кость и Глид замертво повалился на землю. Аргандец криво усмехнулся. И не таких силачей в царство Аэлиса отправлял.
Итого: три легионера, воительница Льют и Теокл с дубьём на мосту, чернокожий рукопашник сразу за, потрёпанные инквизиторы чуть дальше и Серёжка между ними и каналом. Не ребёнок, а просто какой-то ядерный взрыв: всегда происходит в эпицентре. Балис спрыгнул с забора. Решение очевидное: убрать с дороги этого знатока каратэ или копоэны или просто какого-то местного искусства мордобоя и раскидать инквизиторов раньше, чем они до Серёжки доберутся. На бегу бросил взгляд на лево: вроде, всё в порядке. Врагов не видно, а лошади, малышня (кроме, естественно, самого активного) и ящерица на месте. Тут же Мирон, последний стратегический резерв с ПМом в руке. Стоп, что за ерунда. Автомат валяется на земле, Сашки не видно. Морпех затормозил на полном бегу.
Концепция изменилась. Вместо моста отставной капитан метнулся к оружию. Не ради красоты, исключительно в целях эффективности подобрал калаш с кувырком, вышел на присяд, развернулся и с ходу саданул по всё ещё окончательно не пришедшим в себя инквизиторам длинной очередью. Машинально ответив, что не грех было бы свалить сначала бородача, не спеша идущего прямо на Серёжку. Но уж, раз приучен был капитан Гаяускас использовать оружие максимально эффективно, то тут ничего не сделаешь. Сначала разберёмся с теми, кого больше. Тем более, что незнакомые с огнестрельным оружием враги не сообразили, что нужно падать на землю. Вторая очередь. На ногах остался последний инквизитор. Сейчас ещё снять его, а потом займёмся бородатым, благо, он застыл на полдороги.
Каким именно запрещённым колдовством пользовался высокий негодяй в разодранной в лохмотья камизе, отец Сучапарек понять не мог. Зато очень чётко видел, как это колдовство уничтожало инквизиторов быстро, эффективно и безжалостно. Тут уж было не до мальчишки. Опасного изониста необходимо было убрать быстро и эффективно. Верховный Инквизитор воззвал к богам, стараясь собрать во едино все свои волю и ненависть. Вряд ли боги в ближайшее время пожелают ещё раз откликнуться на его молитвы: тех, кто постоянно надоедает своими просьбами, они никогда не жаловали. Но эта молитва была услышана.
Голова у лошади побольше человеческой, а соображения — намного меньше. Соти выбилась из сил, внушая четвероногим созданиям призывы к спокойствию. Животных пугало буквально всё. И девочка-тигрёнка. И вторая девочка, в которой они почему-то вдруг почувствовали нежить. И шум боя. И отдалённое присутствие драконов. А тут ещё Балис подобрал какую-то корявую железяку — не железяку, которая в его руках загремела так, что, наверное, могла заглушить и рёв водопада. Не мудрено, что лошади снова испуганно шарахнулись в сторону, и Соти пришлось изо всех сил напрягать свой талант псионика, чтобы они не разбежались куда глаза глядят.