Гранатовое зернышко

— Долму пробовал… — Амина на секунду отвлеклась, метая игривую молнию взглядом в мужчину. Мол, только попробуй сказать, что не понравилось. Получилась подстава. Когда сидишь за столом с мамой и любимой — назвать лучшим в мире борщ одной — значит стать огромным разочарованием для другой. Поэтому пришлось изворачиваться. — Мало было, надо больше, чтоб распробовать…

Миру казалось, что вышло дипломатично, судя по тому, что Амины хмыкнула, тоже ответ оценила.

В то время, как Амина с Сарой обсуждали чудеса кулинарии, Наира рассказывала о первых днях жизни своего маленького Дамира. Как спит, как улыбается, что спокойный, что на папу похож…

— Вот проснется, сам оценишь… — обращалась Наира в основном к брату, ведь остальные успели уже познакомиться с новеньким. Мир же ощущал одновременно и страх, и предвкушение. Не помнил уже, как это — знакомиться с новым человеком, который только родился… и сразу родной. Да еще и маленький такой, хрупкий, закричать может.

Он не то, чтобы боялся детей, но как себя с ними вести — абсолютно не знал.

Хотя теперь-то опыта было где поднабраться. Наира родила, Настя Имагина вон тоже на днях. И обе пацанов. Новоиспеченного Имагина Мир тоже пока не видел. Но в ближайшее время собрался наведаться с визитом. Знал только, что Глеб абсолютно счастлив и уже о втором мечтает, а Настя смеется и говорит, что мужа непременно попустит — пара бессонных ночей, «ароматных» подгузников в ночной тиши и свежести, и показания будут изменены.

Может… поднабравшись этого самого опыта и о своем подумать будет можно… Мир вновь глянул на Амину… Залюбовался.

С ее носиком, с ее глазками, с ее талантом, но боже, только не с ее характером…

— Проснулся, — из одной из комнат донесся детский плач. Сара с Наирой понеслись к младшему Дамиру, остальные же напряглись в ожидании, ведь это значит, что скоро малыш будет тут.

Он оказался хрупким, маленьким, сладко пахнущим… пакетом. Именно таким Мир увидел его впервые. Даже на руки взял, покачивая, как показала мама.

— Привет, — и ни на кого он похож не был. Сладко спал, втягивая воздух через трепещущие маленькие ноздри, почмокивал губками, пытался ручку достать, чтобы потереть глазки…

— Красивый, — Амина рассматривала его так же, как Мир, стоя за его плечом. Улыбнулась Наире, для которой, кажется, эта похвала имела значение, а потом вновь залипла на младенце.

Ей казалось, что она не испытывает к ним особых чувств и сантиментов. В ее окружении мам с младенцами не было. Да и сама она в последний раз имела дело с детьми еще в Краснодаре, когда у старшего брата Ильи по очереди родились два сына.

А с тех пор… О своих Амина не думала. С Ильей они не успели, а дальше и речи не шло. Конечно, на старости лет она могла бы впасть в унынье по поводу того, что не оставила после себя никого и ничего, но считала, что это не ее путь.

Ее путь — Бабочка. А в Бабочку ребенка не приведешь. Да и от кого? И не менее важный вопрос? Для кого?

— Но громкиииий — жуть, — ребенок был аккуратно извлечен из рук Мира, он аж вздохнуть себе позволил. Ведь, как оказалось, пока держал — не дышал. — Певцом будет, наверное, — после Мира ребенка взяла на руки Лала, тут же начиная профессионально агукать и укачивать. Амине стало даже как-то стыдно — девочке-то явно не тридцатка, как ей совсем скоро, а умений больше…

— Или танцором, мы когда музыку включаем, он начинает ножками так… — Сара показала, как умела, а все дружно рассмеялись.

— Это называется «эшапе с заносками», детки долго тренируются, очень сложное… — Амина заметила, а потом пожалела, что не смолчала — во взгляде окружающих зажегся интерес, но рассказывать о собственной работе она была не готова. Вот только поздно.

— Амине, а вы и народные танцуете? — вопрос задал Кярим. Задал так просто и бесхитростно, что Амина не сомневалась — подвоха тут нет. Только интерес. — Я просто со свадьбы помню… И это было…

— Мощно, — за мужа закончила Наира, остальные же закивали.

К щекам Краевской прилила кровь. Похвала была приятной. И гордость в глазах Мира тоже. Хоть и неправильно это. Нечего ему ей гордиться. Как и ей незачем знакомиться с его семьей.

— Спасибо. Да. Народные танцую. Я в детстве танцевала в бакинском ансамбле «Гранат»…

— Да вы что?! — только передавшая Наире ребенка Сара всплеснула руками. — Вот это да! Это же Аббасика нашего ансамбль! Это мой двоюродный брат, Амина! — после этих слов… у Амины отвисла челюсть, а Сара залилась звонким смехом. — Вот это да! Вот это новость! Вот это жизнь!

Жизнь действительно крутила судьбами как могла.

— И что? И как? И… — сначала Сара завалила Амину вопросами, на которые та просто не могла не ответить. Рассказывала, рассказывала, рассказывала.

Об Аббасе, о котором могла говорить только хорошее, потому что неистово любила, до сих пор каждый день вспоминала и благодарила, об их выступлениях — на городских праздниках, на свадьбах, на фестивалях. О всяких интересностях, которые сопровождали их трудовые танцевальные будни.

А потом задавала миллион вопросов, чтобы узнать как там Аббас, как там ансамбль, как новые зернышки.