Грань судьбы (ЛП)

— В этом бабуличкина вина, — сказал Гастон. — Она всех уговаривает жениться. Я помню, как жаловался мой старший брат. Как только ему исполнилось двадцать, она стала давить на него. «О, я скоро умру и не увижу твоих малышей. Если бы ты нашел себе хорошую девушку, я могла бы отправиться на погребальный костер счастливой». Она как эрваург — стоит ей вцепиться в тебя зубами, и она не отпустит тебя, пока ты не сдашься.

— Она никогда не говорила мне такого.

— Странно. У тебя всегда были самые красивые девушки. — Гастон усмехнулся. — Может, дядя, ее пугало, что у нас может появились Кальдар номер два и Кальдар номер три, и тогда ничто не осталось бы на месте. Поставишь что-нибудь на пол и… фить… оно исчезнет, и никто не узнает, что с этим случилось.

Кальдар посмотрел на реку. Он должен был дать Одри это. Никто никогда не ждал, что он остепенится. Даже его собственная семья. Он не внушал в этом доверия даже в его семье.

Оглядываясь назад, он вспоминал лица и имена мужчин, которых знал в Трясине. Парней, которые были его друзьями. Один за другим он перестал встречаться с ними, а через год или два узнавал, что они женились. Они сталкивались друг с ним, представляли ему своих жен и наблюдали за ним с большим сосредоточием, чем требовалось. Он мог представить себе разговоры за обеденным столом. Женам он был бы мало нужен — он мог навлечь на их мужей неприятности, а его бывшие друзья не слишком охотно бы позволяли ему слишком много разговаривать с их женщинами.

Брак казался ловушкой. В тот момент, когда мужчина произносит «да» у алтаря, он отказывается от своей свободы. Он больше не сможет увлекаться другими женщинами. Чтобы уйти из дому после назначенного часа, потребуется разрешение жены. Напиться с друзьям выльется в выяснение отношений по приходу домой. Ему придется докладывать, куда он поехал, когда вернется, с кем и почему он решил заняться чем-то другим, а не сидеть дома и выбирать ткань для новых штор. Женатый человек перестает быть беззаботным. Он становится кормильцем, мужем и отцом. Его убежище больше не принадлежит ему. Ему разрешается там жить на чужих условиях. Нэнси Вирай уже говорила ему, куда идти, и что делать, но в этом было столько надзора, сколько он был готов принять.

— С Одри все в порядке? — спросил Гастон.

— С ней все в порядке.

— О, хорошо. Она пришла и попросила нож. Думается, она боится спать одна.

— Для нее это тяжелее, чем для нас, — сказал Кальдар. — Джордж каждый день имеет дело со смертью. Он смирился с этим. Джек убивал в лесу всяких тварей с тех пор, как научился ходить. У него простой взгляд на это. Мы с тобой из Трясины. У Одри было очень мало опыта в жестокости. Она не была частью ее жизни. — И в последний раз, когда она испытала ее на себе, это ранило ее. Она не кажется разваливающейся на части, но Одри превосходная актриса.

Гениальный мошенник. Да, чья бы корова мычала.

Бывали ночи, когда он тоже боялся заснуть один. Он планировал облегчить им обоим эту ночь, но даже самые лучшие планы иногда рушились.

— Она забавная, — сказал Гастон.

Кальдар посмотрел на него.

— И хорошенькая. И она не купится ни на какую ерунду, которую ты обычно втюхиваешь.

— Я думаю пора нам баиньки.

Гастон ухмыльнулся, его глаза сияли.

— Как скажешь, дядя.

Он направился к лестнице и, развернувшись, вернулся назад.

— Если бы у тебя родился ребенок, он бы стал моим двоюродным братом или троюродным?

— Спать иди.

Гастон рассмеялся. Мгновение спустя быстрое стаккато шагов возвестило о том, что он спускается по лестнице.

Кальдар снова посмотрел на луну. Она смотрела на него, красивая и равнодушная. Луна везде была одна и та же, что здесь, что в Сломанном, над какой-то речушкой, что в Трясине, вися над темными кипарисами под серенаду эрваургов. На нее же он смотрел с балкона старого дома Маров. Благодаря «Руке» семейный дом теперь стоял заброшенным. Никто из них никогда не сможет вернуться туда.

Он скучал по Трясине, но меньше, чем ожидал. Семья построила новый дом на краю Красных болот в Адрианглии. Красные болота отличались от Трясины, но там чувствовалось как дома. Он тоже построил свой собственный дом, недалеко от дома семьи, на берегу тихой реки. Он не был роскошным — за жалованье «Зеркала» дворец не купишь, а поскольку строителям нужно было платить наличными, покупка обнулила его счета, но он был большим и удобным, и в конце дня, когда солнце светило в окна гостиной, полированный пол и деревянные стены, казалось, светились.

Он не удосужился поставить туда мебель, кроме кресла-качалки на крыльце. Но у него был собственный дом. По крайней мере, в этом она ошибалась.

Кальдар закрыл глаза и представил себе женщину на кухне. Она рассмеялась, повернулась, и он понял, что это Одри.

У него не получится заполучить Одри. Ему придется придумать другую фантазию.

Одри улыбалась ему на его кухне.