Грань судьбы (ЛП)

Мальчик с каштановыми волосами сидел в кресле так, словно был на камне посреди бушующей реки, и ему приходилось защищать его от аллигаторов. Пока она смотрела, Линг подкралась к нему поближе и оскалилась. Глаза мальчика вспыхнули янтарным светом. Он зашипел, и Линг начала стратегическое отступление. Перевертыш. Что ж, по крайней мере, Кальдар говорил правду. Луизианцы убивали перевертышей на месте. Кальдар, вероятно, был из «Зеркала», что ничего не объясняло. У «Зеркала» не было причин вмешиваться.

Все четверо посмотрели друг на друга. Внутри Одри раздражение боролось с чувством гостеприимства, но юг слишком глубоко укоренился в ее душе, и он победил.

— Не хотите ли чаю со льдом?

— Сладкого? — спросил Кальдар.

— Ну, конечно, сладкого. За кого ты меня принимаешь?

Кальдар придал своему лицу ангельское выражение.

— Я бы с удовольствием выпил чашечку.

Порочный. Это было правильное слово описать его. Порочный от мозга до костей и самовлюбленный. Она должна была выпроводить его из своего дома. Одри достала четыре кружки. Блондин встал.

— Пожалуйста, позвольте мне помочь.

— Конечно. Как тебя зовут?

— Джордж.

— Приятно познакомиться, Джордж. — Она разложила лед по четырем чашкам и налила в каждую чай. — Я сделала тебе больно на парковке?

— Нет, м'леди. Я упал, чтобы поставить маячок на вашу машину.

Отлично. По крайней мере, это объясняло, как они ее нашли. Она взяла две чашки, Джордж взял две другие, и они поставили их на стол.

— Может, мне проверить его на яд? — спросил Кальдар.

— Я бы так и сделала, — сказала она ему. Зря теряешь время, валяй.

Блондин передал стакан темноволосому мальчику. Перевертыш фыркнул, сделал глоток, подержал его во рту и проглотил.

— Чисто.

— Сначала ты позволил одному ребенку попасть под мою машину, а теперь заставляешь другого действовать как детектор человеческого яда. У тебя действительно нет совести, я права?

Кальдар откинулся назад.

— Я не просил его проверять, нет ли яда. Его брат попросил.

Одри покачала головой и повернулась к мальчику-перевертышу.

— Как тебя зовут?

— Джек.

— Джек, есть яды, которые не имеют вкуса и запаха, такие, что даже перевертыш не может обнаружить. В следующий раз пусть Кальдар выпьет первым. Если он умрет, это не станет большой потерей.

Джек фыркнул.

Кальдар вздохнул.

— Расскажи мне об ограблении.

Одри пожала плечами.

— Моему отцу нужны были деньги, чтобы отправить моего засранца-братца на реабилитацию. Снова. Я согласилась помочь им в последний раз. Мы с папой сели в самолет до Орландо и встретили там Алекса. Мы пересекли границу Зачарованного через Грань во Флориде, ворвались в пирамиду и украли предмет. Это был простой деревянный ящик, примерно полтора фута в длину, фут в ширину и восемь дюймов в высоту. Мы взяли его, вернулись в Сломанный и поехали по Ай-95. Когда мы добрались до Джексонвиля, я оставила их и полетела обратно в Сиэтл.

— Ты знала, кто заказал ограбление? — спросил Кальдар.

— Нет. Я подозреваю, что это была «Рука». Я права?

— Да.

Ох, Симус. Ты идиот.

— Я сказала отцу, что это плохая идея. Но нет, у него были звезды в глазах. Они обещали ему небольшую гору золота, и он прикинул, что если переведет ее в американскую валюту, то получит чуть больше пятидесяти тысяч. Я так понимаю, покупатель обманул его?

Кальдар сунул руку в сумку и вытащил оттуда небольшое приспособление из бледно-бронзового металла. Чаша, образованная несколькими круглыми полосами, стояла на узком стебле, который расширялся в основании, напоминая корни дерева. Она уже видела высококачественные гаджеты из Зачарованного раньше, и они были безупречны: красивые, с таким вниманием к деталям, которое обычно уделялось только изящным украшениям. Такую штуку можно было спокойно продать какой-нибудь художественной галерее в Сломанном. Они продадут его с аукциона и никто никогда не поймет, что это такое.

Кальдар сжал стебель. В воздухе пронесся шепот магии. Металлические панели ствола поднялись, открывая внутренности крошечных, тонких шестеренок в дюжине оттенков. Круглые полосы поднялись, медленно поворачиваясь. Над ними возникло слабое свечение. Кальдар наклонился ближе и сказал, четко выговаривая слова:

— Адриана. Фонтан.

Свечение превратилось в призрачное трехмерное изображение мощеной площади с какими-то руинами в центре, которые когда-то могли быть фонтаном, но теперь превратились в груду битого мрамора. Телесного цвета останки усеивали сцену. Дело рук Алекса. Должно быть, он телепортировался, и кто-то держал его на полсекунды дольше, чем следовало.

«Рука» не получила свой товар, а это означало, что они будут охотиться и за ее отцом, и за Алексом. И за ней тоже. Ее сердце пропустило удар.

— Не знаю, — ответил Кальдар. — Если это так, то он тогда прожил достаточно долго, чтобы доставить твоего братца в реабилитационный центр и заплатить за него, а это значит, что он нашел другого покупателя.

— Понятия не имею, кто бы это мог быть, — пожала плечами Одри. — Мое участие закончилось в Джексонвиле.

— Он не связывался с тобой? — Кальдар вгляделся в ее лицо. — Разве ты не должна была получить какую-то награду за это предприятие?