Читаем Грамматика цивилизаций полностью

Но в ту эпоху роскошь оставалась привилегией социального меньшинства. Скрытая цивилизация бедной повседневной жизни никакого отношения к ней не имела. Но известно, что первый этаж цивилизации является зачастую самым показательным. Что такое свобода? Что такое культура индивидуума, когда ему недоступен даже прожиточный минимум? С этой точки зрения, столь часто подвергающийся нападкам «скучный» XIX в., век нуворишей, век «победившей буржуазии», возвещает (если сам и не реализует) приход нового времени для судьбы цивилизаций и человека. Одновременно с ростом народонаселения людей все чаще приглашают участвовать в некоей коллективной цивилизации. Разумеется, в социальном плане цена такой трансформации (безусловно неосознанной) была очень высокой. Но значительной была и выгода. Развитие образования, доступ к культуре, к университетским знаниям, движение вверх по социальной лестнице — все это завоевания богатого XIX в., имевшие очень серьезные последствия.

Важной проблемой сегодняшнего и завтрашнего дня является создание цивилизации, которая была бы одновременно качественной и массовой, дорогостоящей, немыслимой без крупных денежных вложений, поставленных на службу обществу, без досуга, который автоматизация, безусловно, скоро нам предоставит. В индустриально развитых странах такое будущее уже вырисовывается, его контуры уже заметны. Но если взять общемировой масштаб, то здесь все обстоит иначе.

Это происходит потому, что созданное экономической деятельностью неравенство в доступе к благам цивилизации для различных социальных слоев существует и между различными странами мира. Значительная часть мира представляет собой, по словам одного автора, «внешний пролетариат», известный под названием третьего мира, — огромную массу людей, для которых доступ к прожиточному минимуму оказывается важнее доступа к цивилизации (им зачастую неизвестной) своей собственной страны. Или человечество приложит усилия для выравнивания этих гигантских различий, или цивилизация и цивилизации окажутся, и надолго, проигравшей стороной.

<p>Цивилизации как коллективные мышления</p>

После географии, социологии и экономики обратимся к психологии. При том, однако, отличии, что коллективная психология не столь в себе уверена, не так богата результатами, как упомянутые выше науки о человеке. Она редко отваживалась появляться на дорогах истории.

•  Коллективная психика, рост сознательности, мышление или мыслительный инструментарий? Трудно определиться с терминами, которые предлагает длинное название данного параграфа. Эта множественность терминов указывает на молодость коллективной психологии как науки.

Крупный специалист в данной области, историк Альфонс Дюпрон высказался в пользу психики. Рост сознательности имеет временные ограничения. Мышление является, по всей вероятности, наиболее удобным. Люсьен Февр в своей великолепной книге Рабле предпочитал говорить о мыслительном инструментарии.

Но что значат слова? Ведь проблема не в них. В каждую эпоху общественные массы вырабатывают определенное главенствующее представление об окружающем мире, ими движет господствующее коллективное мышление. Это мышление, которое определяет отношение, выбор, усугубляет предрассудки и влияет на общественные процессы, является безусловным цивилизационным фактом. В гораздо большей степени, чем исторические и социальные обстоятельства и случайности эпохи, оно представляется наследием предшествующих поколений, их верований, страхов, неосознанных беспокойств, плодом той гигантской контаминации, семена которой были посеяны в прошлом и передавались из поколения в поколение. Реакция общества на происходящие события, на оказываемое на общество давление, на принимаемые решения, которых требует общество, в меньшей степени обусловлены логикой или даже личным интересом, чем неформулируемым и часто невысказанным требованием, которое возникает в глубинах коллективного подсознания.

Эти основополагающие ценности, эти психологические структуры представляют собой то, что цивилизации в наименьшей мере передают одна другой, что их изолирует и наиболее различает. Это мышление также мало подвержено влиянию времени. Мышление изменяется медленно, оно преобразуется после долгих «инкубационных» периодов, также мало осознаваемых.

•  Религия в этом смысле представляется наиболее сильной характерной чертой цивилизаций, она одновременно их прошлое и настоящее.

Перейти на страницу:

Все книги серии Тема

Грамматика цивилизаций
Грамматика цивилизаций

Фернан Бродель (1902–1985), один из крупнейших историков XX века, родился в небольшой деревушке в Лотарингии, учился в Париже, преподавал в Алжире, Париже, Сан-Паулу. С 1946 года был одним из директоров журнала «Анналы».С 1949 года заведовал кафедрой современной цивилизации в Коллеж де Франс, в 1956-м стал президентом VI секции Практической школы высших исследований, в 1962-м — директором Дома наук о человеке в Париже. Удостоен звания почетного доктора университетов Брюсселя, Оксфорда, Кембриджа, Мадрида, Женевы, Лондона, Чикаго, Флоренции, Сан-Паулу, Падуи, Эдинбурга.Грамматика цивилизаций была написана Броделем в 1963 году в качестве учебника «для восемнадцатилетних». Однако она обрела популярность у читателей и признание историков как системное исследование истории цивилизаций. Оригинальная классификация цивилизаций, описание становления и изменения их основных особенностей, характера взаимодействия друг с другом, а также выявление долгосрочных цивилизационных тенденций делают книгу актуальной и полезной сегодня.

Фернан Бродель

История

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное