Графоманы не плачут

Пётр Васильевич смотрел на всё это как-то отстранённо, будто происходящее совершенно его не касалось. Да и как оно может его касаться, если лежащий на асфальте труп – лишь труп, груда мяса? Он, Пётр Васильевич, уже не там. Вот он, рядом! Однако никто его, естественно, не замечал.

– Ладно, и что дальше? – спросил он, косясь на небо. Никакой коридор со светом в конце и не думал появляться. – Где, где он – этот свет в конце туннеля? – вновь задал вопрос в пустоту Пётр Васильевич. Ответом ему служили лишь причитания вездесущих старушек вокруг трупа, который уже успели накрыть простынёй. – Даже черти не явились, – с непонятным сожалением добавил он, – самоубивец всё же…

Он в последний раз обвёл взглядом толпу случайных очевидцев, потом сплюнул на землю и произнёс в сердцах: – Ай, даже умереть толком не удалось, – и двинулся сквозь толпу в сторону автобусной остановки.

Боль оказалась ещё сильнее, чем чёрт мог себе представить. Барток сразу же схватился рукой за покалеченную щеку. Сквозь пальцы на пол потекла кровь.

Будь эта рана нанесена кем-то другим, она зажила бы минут за десять, максимум за полчаса. Но эта, оставленная когтем самого Властелина Ада, останется с чёртом навечно. Зарастёт, конечно, но шрам на лице теперь постоянно будет напоминать Бартоку о его провинности.

Да и было бы за что! Ну, подумаешь, не забрал душу грешника, как это положено. Ну и чёрт с ним, в конце-то концов. Что у нас, мало этих грешников? Одним больше, одним меньше…

– Тебе где было положено быть? – проревел на молодого чёрта Сатана, отрывая руку Бартока от раны и заставляя того взглянуть себе в лицо. – В глаза смотри! Умел с дружками развлекаться, умей и ответ держать!

Барток обречённо смотрел на Властелина, не осмеливаясь даже моргнуть. Но на вопрос так и не ответил.

Сатана прошествовал к дальнему концу комнаты. Там он обернулся и вновь, уже тише, спросил Бартока:

– Молчишь? Нечего сказать?

Молодой чёрт молчал.

Сатана снова подошёл к нему вплотную и громко, раздельно выговаривая каждое слово, повторил свой вопрос прямо в ухо замершего от страха Бартока:

– Где?! Ты?! Должен был?! Быть?!

Вся шёрстка мигом вздыбилась на теле провинившегося. И даже хвост встал торчком.

– На посту! – отчеканил он. – Ожидать вызова. При поступлении такового срочно явиться на место и забрать новую грешную душу к нам.

– Вот-вот, – уже мягче ответил Сатана. – А ты где был?

Барток потупил взор.

Властелин сокрушённо продолжил: – Этот Савченков П.В. по всем законам должен был стать нашим! Сам знаешь правило про самоубийц. Эти, – он указал пальцем вверх, – по этому правилу взять его не могли. Всего делов-то – забрать вовремя! А теперь – всё! Срок вышел, и душа, никем своевременно не оприходованная, так и будет слоняться по Земле, пока сама не сойдёт на нет… Да что я тебе говорю?! – в сердцах выкрикнул он.

Взгляд Сатаны стал последним гвоздём в крышке гроба несчастного чёрта. Вынесенный им приговор не имеет обратного хода. Властелин Ада отвернулся, и, выдержав томительно-бесконечную для Бартока паузу, бросил через плечо:

– С завтрашнего дня поступаешь в распоряжение Корвала-чистильщика. Будешь исполнять всё, что он прикажет.

Мир зашатался и рухнул перед глазами Бартока. Хуже чистильщика в Аду была только одна должность – его помощник.

– Это будет твоей работой ближайшие три тысячи лет.

Властелин взмахнул когтистой рукой и исчез в клубах серного дыма.

В баре «Между Раем и Адом» стоял привычный шум. Официантки-бесовочки резво и безостановочно сновали между столиками, принимая и разнося заказы. Завсегдатаи предпочитали места у стойки. Пусть не так комфортно, зато открывается удобный вид на весь зал, можно перекинуться парой-тройкой слов с барменом.

В другой день Барток тоже с радостью покалякал бы с одноруким Джо, который уже много лет был фирменным знаком заведения, но теперешнее настроение – вернее, полное его отсутствие, – к этому не располагало.

Поэтому он уединился в самом дальнем и тёмном углу, сев за столик на две персоны. Как из-под земли рядом выросла миловидная бесовочка.

– Чего подать? – с улыбкой на лице прочирикала она, показав ровные зубки со слегка выступающими клыками.

– М-м-м… – промычал Барток, силясь прочесть имя у неё на блузке. – Эллочка, – наконец разобрал он, – виски…

– Минутку, – уже разворачиваясь, ответила Эллочка.

– И водки, – добавил чёрт.

Бесовочка снова обернулась к нему и сделала запись в блокнотике.

– Закуска? – она вопросительно взглянула на Бартока.

– А на закуску – «Кровавую Мэри»! – вдруг ни с того ни с сего рявкнул чёрт.

– Фи, – ответила Эллочка, ничуть не уязвлённая таким отношением, и гордо удалилась.

Когда два из трёх заказанных напитков уже были выпиты, возле столика появилась смутная тень. Барток прихлебнул из недопитого бокала, и тень приняла вполне чёткие очертания, оказавшись никем иным как демоном Брагом.

– Проблемы, малыш? – спросил он, бесцеремонно устраиваясь в пустовавшем кресле возле стола.