Графиня поневоле

Она вышла за дверь и громко выдохнула, подняв к небу глаза. «Ох, и творится что-то в этом доме, а что не пойму. Только ведь это жу-жу неспроста!» — Иришка покосилась на закрытую дверь. «Кто-то накрутил бедного мишку. Значит шастает по моему замку какая-то тварь? Ладно, разберемся по ходу дела!» — она решила, что стоит поделиться смутными догадками с Тео, да и тетушка как-то подозрительно притихла. «Решено, иду на поиски Марфушеньки-душеньки», — Иришка вспомнила томную затраханную Каргу и захихикала.

Глава шестьдесят четвертая, в которой героиня продолжает знакомиться с домом, теперь углубленно

Аола успела сделать пару шагов, прежде чем под ногами разверзлась пустота.

Она только и успела рефлекторно взмахнуть руками словно крыльями, прежде чем ухнуть в темную глубину. Впрочем, падение сразу замедлилось, потому что на поясе активировался один из амулетов. Грегори, однажды увидевший, как шкодница Миранда прыгает с качелей и повисает в воздухе, тут же пожелал снабдить драгоценную супругу похожим оберегом.

Так что то, как встает на место люк, отсекая солнечный свет, маркиза наблюдала, повиснув на манер дирижабля над черной бездной, в которую и опускалась медленно и торжественно. Ну то есть не совсем торжественно конечно, ибо она кричала, дрыгала ногами и звала всех по очереди, начиная с Грегори и кончая Пушком, правда без особого успеха. Наконец, Иришка коснулась ногами твердой поверхности, тут же опустившись сначала на корточки, а потом и вовсе на четвереньки.

— Не до красоты сейчас, — она поводила руками по полу. Пальцы ощущали только холод полированного камня. — Пушок! Ты где? Пушочек, мне страшно! Я темноты боюсь, — с каждым словом голос маркизы становился все тише. — Кажется, я сейчас заплачу, — прошептала Иришка и вопреки себе сдержала слезы.

Она ненадолго закрыла глаза, чтобы отгородиться от окружающей ее кромешной темноты, а когда открыла их, то с удивлением заметила, что вокруг становится чуть светлее. Какое-то время ничего не происходило. Тогда Иришка снова смежила веки, прячась от вездесущего мрака, она и уши заткнула бы с удовольствием, чтобы услышать бешеный стук собственного сердца, вместо полной тишины, обнимающей ее со всех сторон, но страшно было оторвать руки от пола.

Между тем темнота понемногу отступала, уступая место сумеркам. На стенах и полу сами собой вспыхивали зеленоватые огни, складываясь толи в узоры, толи в рунические надписи. Где-то далеко что-то шуршало и плескало, а потом грохнуло и загудело, словно на камни уронили здоровенный медный лист.

От неожиданности Иришка вздрогнула и распахнула глаза, недоверчиво осматриваясь по сторонам. Больше всего то помещение, в котором она оказалась, напоминало языческое святилище, посреди которого прямо в пентаграмме, выложенной из малахита на четвереньках стояла взъерошенная, лохматая испуганная маркиза.

— Рад тебя видеть, дитя! — раздался мелодичный голос.

— Извините, что я к вам спиной, — обернувшись через плечо Иришка увидела призрака.

Полупрозрачный благообразный лорд отсвечивал нежной зеленью и приятно улыбался, глядя на замершую памятником самой себе Аолу.

— Ты так похожа на мою бедную девочку, — светящаяся рука была прижата к призрачной груди. — Как тебя зовут?

Иришка, надумавшая подниматься на ноги, замерла и задумалась. Как ответить? Представиться официально или назвать земное имя?

— Просто удивительное сходство! — радовался между тем призрак. — Малышка тоже постоянно замирала, когда собиралась сказать неправду.

— Почему это сразу неправду? — Иришка выпрямилась. — Я просто растерялась, — она смотрела на сияющего джентльмена и про себя обмирала от страха. — А что со мной будет, если ответ вам не понравится?

— Понравится, сиятельная, — настаивал мужик.

— Куда уж мне до вас…

В ответ на тихий шепот послышался хохот.

— Насмешила, детка! Я уже триста лет так не веселился. Как похоронил свою девочку, так и наблюдаю угасание некогда великого рода рю Моро. Перед моими глазами проходят, вырождаясь год от года, одно поколение моих потомков за другим. Они становились все слабее, их было все меньше и меньше. Наконец осталась одна Аола Александра рю Моро. Как же я надеялся на эту малышку, которой дали имя моей несчастной дочери… Но примерно полтора года назад я почувствовал, что мой род прервался. Это было ужасно! Никогда ни при жизни, ни после смерти не испытывал я подобного ужаса, не ощущал настолько бездонного отчаяния, а потом в какой-то момент почерневший листок с именем Аолы вновь зазеленел на фамильном древе, — призрак не сводил глаз с Иришки. — Правда он изменился, окреп… Девочка, как тебя зовут? Кого Пресветлая Матерь послала, чтобы возродить наш род? Кто отпустит меня на волю?

— Ира, — она откашлялась. — Меня зовут Ирина.

— Значит ты, Ирина, выполнила условия пророчества и объединила оба рода?

— Я нечаянно… Оно само как-то получилось…