Графиня Калиостро

Актриса вскрыла конверт и стала читать вслух: «Моя милая Русслен, передайте, пожалуйста, моему секретарю ленту с драгоценными камнями, которую вы надеваете в спектаклях. Мне необходимо срочно снять с нее копию. Ее вернут вам сегодня вечером в театре».

Услышав это, Рауль вздрогнул: «Вот это новость! Значит, и директор театра охотится за тем же? Но подчинится ли ему Брижит Русслен?»

— Передайте, что я не могу выполнить эту просьбу, — сказала девушка.

— Директор будет очень недоволен, — возразила служанка.

— Что поделаешь, я уже обещала продать камешки, мне за них дали очень хорошую цену.

— Так и ответить посыльному?

— Погоди, я сейчас напишу директору…

Через минуту Брижит передала служанке запечатанный конверт.

— Ты знаешь этого секретаря? Видела его в театре?

— Нет, это новенький.

— Пусть скажет директору, что я страшно огорчена и вечером объясню ему все подробно.

Валентина вышла. Брижит села за фортепьяно, за звуками экзерсисов она не слышала шум у входной двери. Не слышал его и Рауль. Он был в некоторой растерянности. Неизвестный новый секретарь, требование передать драгоценности — все это было подозрительным, слишком смахивало на какую-то западню…

Дверь в комнату Брижит вновь открылась, портьеры раздвинулись, чья-то тень двинулась от порога. Вернулась Валентина? Но тут фортепьянный пассаж вдруг оборвался на середине, круглый табурет, на котором сидела певица, упал, и Брижит с явной тревогой спросила:

— Кто вы? Новый секретарь директора? Но что вы здесь делаете, сударь?

— Господин директор приказал мне во что бы то ни стало доставить ему безделушку, — произнес мужской голос. — Я вынужден настаивать.

— Но я ответила ему, — бормотала Брижит уже с нескрываемым страхом. — Горничная передала вам записку. Где она? Валентина!

До Рауля донеслись грохот падающих стульев, шум борьбы, крики о помощи.

Очевидно, Брижит Русслен угрожала смертельная опасность. В мгновение ока Рауль скатился по лестнице, выбил одну дверь, распахнул другую, третью…

Вот что он увидел в будуаре: склонившись над распростертой на полу девушкой, какой-то дюжий мужчина душил ее. Бедняжка хрипела, и этот страшный звук смешивался с ругательствами громилы:

— Да замолчишь ли ты наконец, черт побери? Ну, мерзкая тварь, ты по-прежнему отказываешься отдать камешки? Пеняй на себя!

Яростное нападение Рауля заставило негодяя отпустить свою жертву. Они покатились по полу прямо к камину, Рауль сильно ударился головой о край решетки. Противник был гораздо тяжелее его, так что исход поединка между худощавым юношей и матерым головорезом, казалось, был ясен. И действительно, через долю секунды один из них лежал поверженный, издавая глухие стоны, а другой поднялся. И это был Рауль.

— Отличный удар, сударь, не так ли? — с усмешкой спросил он. — Его передал вам в привет мой покойный отец Теофраст Люпен. Полагаю, минуту-другую вы полежите очень тихо, а очнувшись, почувствуете себя совершенно другим человеком.

Он перенес на руках молодую актрису и уложил ее в постель. Синяки и царапины, полученные ею, как он убедился, были не опасны, и пострадавшая дышала уже свободно. Однако она дрожала всем телом, и взгляд ее, застывший на Рауле, был совсем безумным.

— Вам не больно? — участливо спросил Рауль. — Ну, ничего, все быстро пройдет. Главное, не бойтесь, он вам больше не угрожает.

Стремительным движением он сорвал гардину и шнурком от нее связал неподвижные кулаки нападавшего. Повернув бандита лицом к свету, Рауль не смог сдержать восклицания: перед ним был Леонар!

Раулю впервые представился случай взглянуть этому человеку прямо в лицо: обычно он втягивал голову в плечи, горбясь на козлах кареты. Теперь юноша внимательно рассматривал эту скуластую физиономию с длинной седой бородой. Да, сомнений не оставалось: это был Леонар, доверенное лицо, правая рука Жозефины Бальзамо. Рауль всунул ему в рот салфетку, отволок в соседнюю комнату и привязал его ноги к ножкам тяжелого дивана.

Теперь предстояло заняться служанкой. Рауль обнаружил ее на первом этаже, в таком же положении, в каком он оставил Леонара: связанной и с кляпом во рту. Это была женщина, умеющая владеть собой. Освобожденная Раулем, убедившись, что ей ничего не угрожает, она сохраняла спокойствие и молча подчинилась молодому человеку, который сказал:

— Я агент тайной полиции. Ваша госпожа вне опасности. Помогите ей, а я тем временем допрошу этого человека, выясню, нет ли у него сообщников.

Рауль довел служанку до лестницы и слегка подтолкнул в спину, ему не терпелось остаться в одиночестве и привести в порядок теснившиеся в голове мысли. Мысли, надо сказать, были такими невеселыми, что ему даже захотелось, не дожидаясь дальнейших событий, бросить все и пуститься в бегство. Интуиция подсказывала, что это было бы разумнее всего. Но в нем крепла решимость действовать активно.