Графиня и донжуан

Ровно в десять часов он явился в кабинет Бэнкрофта и застал там лорда Грейсона. С нескрываемым раздражением Себастьян отказался от предложения графа Бэнфордского занять место напротив него, за большим, крытым кожей столом. Достаточно он уже посидел вот так перед старшим братом Хоуком, считавшим своим долгом устраивать Себастьяну нагоняй.

- Благодарю вас, я предпочитаю стоять, - сказал он графу и встал спиной к окну, сжав руки за спиной.

Граф кивнул.

- Моя жена сказала, что у вас с леди Бойд вышла размолвка?…

- Что за… - Себастьян помрачнел. Он считал, что его разговор с Долли останется между ними. Впрочем, часть этого разговора слышала Джулиет Бойд… - Долли не имела права передавать вам наш разговор, - запротестовал он.

- Боюсь, именно это она и сделала. - Лицо графа выражало сожаление и в то же время решимость. - Видите ли, не в наших интересах, чтобы вы ссорились с леди Бойд.

- «Не в наших интересах»? - Себастьян с удивлением посмотрел на графа и Грея. - Может мне кто-нибудь объяснить, что здесь происходит?

- Успокойся, старина, - отозвался Грей.

- Не думаю, что это возможно, - огрызнулся Себастьян.

- По крайней мере, выслушай Бэнкрофта.

Граф встал, словно желая привлечь внимание к своим словам.

- Две недели назад вы обратились к моей жене с просьбой пригласить сюда графиню, и она ответила, что уже направила приглашение. Вас это не удивило?

- С чего бы? - Себастьян пожал плечами. - Они ведь когда-то водили знакомство, не так ли?

- Возможно, - осторожно сказал граф. - Однако в данном случае их дружба ни при чем. Жена направила приглашение леди Бойд по моей просьбе.

- Я ничего не понимаю, - растерянно проговорил Себастьян. Сегодняшнее утро и так не удалось, а загадочность графа просто выводила его из себя.

- Я уверен, до вас дошли слухи о… преждевременной кончине графа Крествудского?

- И вы туда же! - Себастьян вышел на середину комнаты. - Вы, - сказал он, указывая на графа, - не далее как вчера вечером дали понять, что приходитесь другом графине Крествудской. А ты, - обернулся он к Грею, - пытался за ней ухаживать всякий раз, когда представлялась возможность. И теперь я должен поверить, что вы оба считаете ее способной на убийство?

- В этом все дело, Себастьян, - мягко ответил Грей. - Правда заключается в том, что мы не знаем, на что способна эта леди.

- Со дня смерти Бойда прошло уже почти восемнадцать месяцев, - холодно сказал Себастьян. - Если Джулиет действительно причастна к этому, я уверен, у нее были на то основания.

- Ага…

- Гм…

Себастьян заметил, что мужчины обменялись взглядами. Он пребывал в замешательстве. Граф велел Долли пригласить Джулиет. А Грей, как оказалось, только для вида жаловался на утомительную поездку. Вчера вечером именно Грей вместо Себастьяна сидел за столом рядом с Джулиет. Теперь выясняется, что Грей и граф Бэнфордский знакомы друг с другом куда лучше, чем думал Себастьян.

- Отлично, - сказал он наконец, уселся в одно из кресел, стоявших у камина, и устремил мрачный взгляд на мужчин. - Лучше объясните мне, что происходит, в противном случае я отправлюсь к графине Крествудской и расскажу ей об этом разговоре.

- Знаете, Грейсон, думаю, что вы и Долли ошибались в оценке интеллекта Сент-Клера, - с издевкой сказал граф.

- Себ - отличный парень, - жизнерадостно откликнулся Грей.

- Себ приходит в ярость! - рявкнул Себастьян.

- Хорошо, - сказал граф и посмотрел ему прямо в глаза. - Я всегда за откровенный разговор, но прежде вынужден просить вас дать слово джентльмена, что никто не узнает то, о чем я вам сейчас расскажу.

Себастьян прекрасно понимал, что в данном случае граф имел в виду Джулиет. До сего дня он считал мужа Долли вежливым и приятным человеком, но не более того. Видимо, он его недооценивал. И Себастьян уже не знал, хочет ли он услышать рассказ графа.

- …Боюсь, дорогая Джулиет, вы составили неверное суждение о Сент-Клере, - мягко говорила Долли, сидя рядом с Джулиет в своем будуаре. Джулиет совсем не хотелось принимать приглашение Долли, ведь она тоже считала ее виновной в смерти мужа, но Долли была настойчива. И теперь оказывается, что Себастьян вовсе не обвинял ее, а, напротив, считал совершенно непричастной к смерти Эдварда. Джулиет чувствовала себя крайне неловко. Кажется, теперь она должна извиниться перед Себастьяном не один раз, а дважды.

- Полтора года меня окружали слухи и сплетни, и я поневоле стала излишне чувствительной, - холодно сказала она.

- Разумеется, моя дорогая. - Долли сочувственно прикоснулась к ее плечу. - Если вы захотите поговорить, я всегда готова вас выслушать…

Бог знает, как страстно Джулиет желала рассказать кому-нибудь о своей жизни с Эдвардом. О том, как он по ночам приходил к ней в постель и брал ее с холодным равнодушием, не обращая внимания на испытываемую ею боль.