Граф Воронцов. Книга III

— Что происходит? — вопрос был адресован в спину Мамзелькины, но та лишь злобно пыхтела, расталкивая взрослых. Которых вообще здесь не должно было быть.

Меня привели к столу, за которым восседал неприятный тип. С пышными, длинными усами, и маленькими, крысиными глазками. Его квакающий тон, раздражал. Как и надменность, с которой он общался.

Ни доброго времени суток, ни как поживаете. Резкое и грубое — сел, ответил.

— Где ты был вчера вечером? — спросил он, не поднимая глаз от бумажки в своей руке.

Я промолчал. Делая вид, что не понял, что обращаются ко мне. Пятерка солдат, все же это были солдаты, в белой форме неодобрительно зашушукались, а менты за спиной, казалось, одобрительно заулыбались. Хотя, как я мог это знать⁈

— Ты оглох?

В ответ тишина.

Когда он поднял глаза, мне показалось, словно меня попытались просканировать, и я был прав. Правда, блок все же выставил.

— Силен.

Оставил без комментариев.

— Воронцов. Где ты был вчера вечером?

— О, так вы знаете, как меня зовут? — заулыбался я.

— Не паясничай, а отвечай на вопросы.

Ну, в такой манере я не позволю с собой общаться. Скрестил руки на груди, легкомысленно посмотрел в ответ и покачал головой в разные стороны. Увы, таким мудакам ответа не дам. Он, все же, кажется, прочухал, что я не так-то прост. И начал другой подход. Но в той же манере.

Понимая, что от меня он ничего не узнает, в ход вступила Мамзелькина и мент, который вышел из-за моей спины и представился. Суть проблемы я услышал и с первого раза, кого-то убили, и я подозреваемый. А вот что и почему, увы, никто из них мне не говорил. Все пялились на этого мудилу, который поигрывал жевалами и злобно пялился на меня.

Я — человек, простой. Вижу мудака, говорю, как с мудаком.

— Если этот тип считает себя важной шишкой, — я кивнул в сторону «сидевшего» уродца, — ТО пускай будет так. Я буду разговаривать с человеком, который хотя бы уважает своего собеседника. А эти ваши допросы, увы, я буду игнорировать. Тем более что…

Это подействовало. Человек вскипятился как чайничек и его словесный понос был настоящей рекой. Сквозь которую я зацепил то, что должен был услышать…

— Как это, Катя мертва? — я округлил глаза, а затем сощурился и повернулся к Мамзелькиной.

Старуха в ответ лишь закивала. Мол, это правда.

Но вот подробностей мне никто не сказал. По крайней мере, пока никто не получит мое алиби — я буду первым подозреваемым, так как она мой противник в финале. Попытался отмазаться, мол, я же не совсем конченный, ради турнира идти на подобные дела. Но мои доводы были пустыми.

Сказал как есть. Был с Наталией Кравц, там то — там-то.

— Проверим, — сухо ответил «инкогнито», — Где она живёт?

— Со мной, — я пожал плечами, — Так, как это было и где?

Ответа не последовало.

* * *

Лишь после третьей пары, когда уже на всеобщее обозрение объявили об отмене финала, хотя иногородние студенты уже были уведомлены, меня вызвали к ректору. Сказать, что меня априори этот балбес пытался зацепить, значит, не сказать ничего.

Вместо того чтобы ответить на мои вопросы, он задавал свои. Добавляя приправу в виде не веры в меня. Упоминая, при этом что для нашего общества — это норма.

Вот… стопроцентный засланный казачок. Ей-богу!

— Нет, — в очередной раз мотнул головой, — Не было и знать не знал.

— Дима! — статный мужчина кажется, был настроен излишне агрессивно, — Все указывает на тебя, понимаешь⁈

— Так, вы хоть скажите, как она умерла! — показалось даже, что плюнул во время своего крика.

Я искренне не понимал, что именно меня так раздражало в этих обвинениях. Возможно, это был внутренний псих. Ведь я закрыл огромную брешь в своей жизни, после смерти Быкова, а здесь… посадят ли?

Да черт. О чем я думаю? Я ничего не делал!

Но вот с каждым словом ректора, я понимал, кто убил и, скорее всего, за что…

Тело Екатерины Музы, было найдено вчера ночью в районе десяти часов. Весьма… грубое убийство. Голова на шпиле бывшего учреждения Быкова, а тело в тридцати метрах на сгоревшей машине. А вместе с ним и послание…

«Привет, Центр.»

И что бы это могло значить? Если не Орлов…

— понятия не имею, — уже с несколько каменным лицом заявил я, — Был дома. Подтвердит дед, моя девушка и домработница. До этого, буквально в восемь вечера, играл с Воробьевой Екатериной в домино.

— На улице?

— Я разве что-то сказал про улицу? — я покосился на ректора, но тот тут же остыл.

— Ты понимаешь, что все указывает на тебя?

— Да каким же боком, а⁈ — я опять скрестил руки на груди, так и не проходя в кабинет, — У меня алиби, да и не стал бы, я, покушаться на чью-то жизнь. Тем более, из-за турнира.

— А если бы нет?

Вот тут я понял, что нехер тратить свое время. Кивнул головой и вышел в коридор. Переживания из-за сложившейся ситуации, гнобили нутро. Так же, как и причина всего этого. Орлов — определенно сделал свой ход, но что он имел в виду? Нападет на центр? Но при чем здесь Муза? Он что-то знает про акцию сожжения его складов?

Да что же за херня творится?

* * *