Граф Таррагона

– Преотличное местечко для акции, мессир Арнульф… – он перекинулся быстрыми взглядами с товарищами, повернул голову к нему и прибавил. – Вечером, в церкви Сент-Николя я передам вам кое-что. Будьте всегда возле принца и, когда все свершится, просто уколите его в спину, лучше… – он задумался на мгновение, – прямо в хребтину возле поясницы. Будет похоже на перелом хребта…

Арнульф сглотнул от предчувствия чего-то страшного и неизбежного.

– Что будет с принцем?..

– За себя не извольте волноваться. – Успокоил его другой агент. – Внешне все будет похоже на тривиальную травму при падении с лошади…

– Это больно?.. – почему-то переспросил его Арнульф.

– Ничуть… – ответил тот, пожав плечами. – Легкий укол и смерть будет размыта, словно легкий утренний туман над рекой…

– Страшное сравнение… – машинально произнес вслух Арнульф.

– Зато правдивое… – ответил один из его воинов. – Начнется суматоха и легкая истерика. Весь дворец будет стоять на ушах, что позволит вам беспрепятственно покинуть его и, дождавшись нас возле старого креста возле развилки на Бовэ и Компьень, преспокойненько отправиться домой…

ГЛАВА XVIII . Как принц Филипп нашел себе нового друга, а вместе с ним смерть. (Часть вторая)

Южнее Парижа. 12 мая 1131г.

Охота на редкость удалась. Еще с вечера королевские егеря обложили стадо вепрей, среди которых был один большой и очень мощный вожак, с десяток молодых самцов, да около пары дюжин самок. О молодняке можно вообще не упоминать – их никто и не рассматривал в качестве призовой добычи.

Принц оказался пунктуальным, они перешли Сену вброд как в том самом месте, о котором он и говорил Арнульфу – ниже больших мельниц. Арнульф, переправляясь одним из последних, краем глаза заметил Этельстана и еще нескольких воинов из своей группы, переодевшихся крестьянами-свинопасами. Он мельком пересекся глазами с Этельстаном, тот незаметно подмигнул ему и приложил палец к губам.

Только ближе к вечеру они возвращались назад с охоты. Прислуга, нагруженная добычей в виде кабаньих туш, немного отстала от основной группы охотников, во главе которых скакал принц Филипп, веселый и жизнерадостный. Охота так увлекла и развеселила его, что теперь он несся к дворцу, словно на крыльях.

Арнульф все время держался возле него и порядком измотался, а уж когда их кони со всего ходу вошли в реку, чье течение было быстрым и, участками, изобиловало водоворотами, англичанину и вовсе пришлось туго. Он едва справлялся с мощным животным, которому не был ведом страх. Два или три раза он едва не выпал из седла, но все-таки умудрился не отстать от принца Филиппа.

Он вскинул голову и увидел, что, как раз на противоположном берегу Сены на берег вышло огромное стадо свиней, которое сбилось в большую кучу и сейчас, подгоняемое неуклюжими свинопасами, пыталось подняться вверх по пологому склону.

Это были люди из группы, присланной Гуго де Биго в Париж и подчинявшейся напрямую Арнульфу. Судя по их расстановке, они уже настроились на акцию по устранению принца Филиппа.

– Мой принц! – Арнульф поравнялся с Филиппом. Их лошади шумно выходили на берег, поднимая копытами волны брызг. Его сердце на секунду вздрогнуло и похолодело, предчувствуя что-то ужасное и неотвратимое. – Берег немного крутоват, да и свинопасы, как назло, растерялись со своими свиньями!..

– Чернь всегда нерасторопна! – Филипп весело усмехнулся и, поддавая шпорами своего коня, выехал на берег. Его конь мощными прыжками стал подниматься вверх по склону, нисколько не обращая внимания на визжавших и хрюкавших от испуга свиней, метавшихся под его ногами.

Арнульф и опять едва не свалился, но, все-таки, смог удержаться за принцем. Свита немного отстала от них и сейчас, замешкавшись на середине брода, только-только приближалась к берегу, на котором уже находились принц Филипп и Арнульф.

И вот, когда конь принца выскочил на гребень склона, двое из лже-свинопасов, словно случайно, метнулись под его копыта и незаметно высыпали на траву кучу колючек. Филипп не обратил внимания на них, решив, что их метания всего лишь обычная паника, смело тронул своего жеребца вперед.

Конь, не ожидая ничего опасного, со всего маха наступил копытами на кучу колючек, рассыпанных прямо перед ним и, дико заржав от боли, внезапно для Филиппа взвился на дыбы.

Филипп не удержался в седле и, неуклюже, словно большая птица, размахивая руками, упал на землю, больно ударившись спиной о мелкие камешки, усеивавшие склон реки.

Арнульф резко спрыгнул с коня и присел возле него, схватил за голову и стал трясти его, стараясь привести в сознание, но Филипп не открывал глаза, а лишь стонал.

– Не мешкайте, колите… – Арнульф услышал возле своего левого уха настойчивый и требовательный шепот кого-то из воинов группы. – Время, как раз, самое удачное…

Он, трясущимися руками, неуклюже вытащил длинную и тонкую пустотелую иглу из-за пазухи и, резко развернув принца на правый бок, вонзил ему иглу в спину, почти возле поясницы.