Граф Суворов. Том 9

— Так уж всё. — возразил я. — Ещё недавно и церковь, и люди отвергали все что связано с резонансом, а лет триста назад европейские инквизиторы с прегромадным удовольствием сожгли бы всех одаренных. Да что там, в прошлом году в православие вернулось ветхозаветное многоженство. Церковь меняет свои взгляды и догматы, когда это необходимо, вам ли не знать?

— Когда это необходимо, да. — кивнул Филарет. — За историю Русской Православной Церкви нам не единожды приходилось созывать вселенские соборы для внесения изменений, как незначительных, так и с далеко идущими последствиями, но нас не даром во всем мире называют ортодоксами. За тысячелетнюю историю мы лишь немного изменили жизненно важные правила, в то время как католики вели свои войны и избирали по три римских папы одновременно.

— Боюсь я в этом вопросе не слишком силен. — пришлось признать мне. — Но факты говорят сами за себя, изменения неизбежны, и они происходят.

— Вот только те изменения которых ты хочешь, неизбежны ли они? Зачем ты хочешь всколыхнуть мир людской? — с укоризной посмотрел на меня патриарх.

— На самом деле все совсем наоборот. — признался я. — Мне не хотелось бы колыхать, как вы сказали, народ. Я хочу, не скрываясь заниматься своим делом, и даже готов подогнать его под идеологическую православную составляющую, чтобы не навредить общему делу.

— Подогнать под идеологическую составляющую? — удивленно спросил патриарх. — Как это соотносится с практикуемым тобой учением?

— Дело как раз в том, что я не практикую никаких учений. Разве что о том, что в здоровом теле должен быть здоровый дух, но это никак не противоречит концепции резонанса. — ответил я. — А главное — это работает, вы можете убедиться в этом лично.

— Предлагаешь стать твоим учеником? Или сразу получать благословления, как наиболее приближенные? — с нажимом спросил патриарх. — Александр, ты заигрываешься, строя из себя мессию, а это до добра не доведет. Одно дело, лечить прикосновением рук больных, славный признак, вот только определяют по нему не только слуг спасителя, но и антихриста.

— Я не продвигаю никакого учения, только тренировки духа, которые не сильно отличаются от развития резонанса. — чуть нахмурившись повторил я. — А его вы не просто признаете, на это выстроено возвращение влияния церкви.

— Александр, ты уже не маленький мальчик, чтобы объяснять тебе как устроен мир. Есть вещи необходимые, а есть прихоть. Есть то, что было догмой и можно вернуть, а есть нововведения, которые никак не соответствуют ни нашей вере, ни нашим устоям или реалиям. — покачав головой проговорил Филарет. — Не доводи до греха, ни себя, ни своих сторонников. Я не поддержу твой культ и точка.

— Это не культ. — нахмурившись сказал я, не понимая, как двигаться дальше. Доводы, которые в моей голове и при разговоре с супругами казались железобетонными патриарх отмел как несущественные. А может я просто не нашел для него правильных слов? Но что могло повлиять на верного служителя церкви? Подкупить мне его точно нечем, обосновать необходимость практик? Так одаренные и без них неплохо справляются. Пусть и не все.

— Возможно я подошел к вопросу с неверной стороны. — решил я начать с начала. — Я практикую систему тренировок как для одаренных, так и для обычных людей. Она позволяет укрепить тело и разум, помогая добиться долголетия и крепкого здоровья.

— Настолько, что до неузнаваемости меняет человека, превращая его из обычного подростка в тебя? — улыбнувшись спросил Филарет. — Александр, я прекрасно понимаю твою мотивацию, но вот ты, похоже, совершенно не понимаешь, как это выглядит со стороны. И как это воспринимают другие люди.

— И как же? — спросил я.

— Пятнадцатилетний больной, лежащий в коме, тощий словно скелет, просыпается в самый жуткий час для страны. Исцеляется сам. Говорит как во многом умудрённый муж. Мирит враждующих правителей. А затем начинает лечить прикосновением и изгонять из храма христова лжепророков. — пояснил Филарет. — И, если ты спросишь меня, я скажу, что это не может быть совпадением. Вот только… ты веришь в то, что ты избранный? Вернувшийся перед началом божьего суда Христос?

— Нет. Вообще ни разу. — не думая ответил я. — И амбиций у меня таких нет.

— Ну хоть где-то голос разума возобладал. — по-отечески улыбнулся Филарет. — Но множество верующих воспринимают тебя не иначе как мессию и знамение второго пришествия. А теперь представь, что они узнают о твоей… школе.

— Если они придут, я научу их тому, что знаю и умею, а заодно подтвержу, что я никакой не избранный, а просто одаренный со своими слабостями. — ответил я. — Отказаться от практик ни я, ни мои соратники уже не сможем. Да и скрывать их долго не выйдет, слишком уж выдающиеся результаты получаются.

— Понимаешь, если бы вы отдали душу дьяволу, за невероятную силу, оно могло выглядеть ровно так же. — сказал патриарх. — Сейчас, для истинно верующего человека все выглядит очень на то похоже.

— Не продавал я никому душу, она при мне, и я это точно знаю. — не выдержав ответил я. — Потому что чувствую её и укрепляю ее жилище. А вот у вас…