Граф Суворов. Том 5

Но эта четкая, казалось бы, формула была нарушена. И не кем-нибудь, а императорским родом. Родила царица в ночь – овощ. И будто этого было мало, спустя всего несколько лет начались странные уступки на границе, деньги пошли из бюджета непонятным организациям, повысили налоги… в результате прошедших пятнадцати лет вполне хватило, чтобы вымершие объединения снова начали поднимать голову.

— Но теперь то царь новый. — хмыкнул я. — Грозный император полный сил.

— Сестра его до сих пор жива. Да еще и половину шавок с собой утянула. — покачал головой Карло. — Как же он сил полный, если даже страну в кулаке удержать не может? Нет, генацвале, пока бунт не подавит, его никто не станет всерьез воспринимать.

— Спасибо, уважаемый, за мудрые слова. — улыбнувшись поклонился я. — Да только нам, молодёжи, большая политика всегда мало интересна была. Царь где-то там, далеко, за тысячами километров. А мы с вами здесь. И силы, слава богам, у нас свои есть, не такие большие да порядочные.

— Это век назад он далеко был. — усмехнулся долгожитель. — А сейчас в пяти часах лету. Черноморский флот, с Крымской и Новороссийской эскадрами – в десяти минутах. Нет молодёжь, сейчас все иначе.

Пообщавшись еще немного со стариками, я перебрался к более голосистой и громкой группе мужчин, но выяснилось, что они с азартом комментируют бои в резонансных доспехах без применения конструктов. Взглянув через плечо одного из болельщиков, я с удивлением несколько секунд наблюдал за обычной, весьма вяленькой дракой, после чего лишь покачал головой.

— Подобное развлечение вам не по нарву, барон? — обратился ко мне малознакомый мужчина, которого я кажется видел пару раз за сегодня, но вспомнить имя затруднялся.

— Драться в доспехах без конструктов, все равно что ласкать девушку, стоящую за стеклом. — пожал я плечами. — Они же для того и придуманы, чтобы гасить проявления резонанса и выдерживать прямые попадания пресса. Хотя, нужно признать, и клинки и серпы сталь вскрывают с одинаковой легкостью.

— Если не встречают на пути такие же конструкты. — усмехнувшись заметил собеседник. — Слышал вы передали сейму двадцать османских пленных.

— Чуть больше, и это если считать только старший офицерский состав. — ответил я, не уловив в вопросе подвоха. — А с обычными бойцами и техниками будет под пять сотен. Надеюсь только, что у князя хватит мудрости и влияния обменять их на наших ребят удерживаемых в османском плену. Это единственная причина, по которой они еще живы.

— А мы то спорили, что это, миролюбие или благородство, а оказалось – лишь строгий расчет. — усмехнулся собеседник. — Разрешите представиться, Вахтанг Георгадзе, капитан первого ранга и командующий корвета «Мусават».

— Александр Арылахский, командующий фрегата «Гнев». — ответил я, пожав протянутую ладонь. Хватка Вахтанга оказалась стальной, но при этом довольно сдержанной. Правда и моя ладонь слабостью не страдала, упражнения с саблей и кортиком подобного не позволяли.

— Гнев? Решили откреститься от Аллаха? — с улыбкой проговорил Георгадзе, но я заметил в его глазах искорку гнева.

— Не дело русскому фрегату носить исламское имя, даже если он был построен на протестантских верфях, за католические деньги по правоверному заказу. — улыбнулся в ответ я, и собеседник, не выдержав засмеялся.

— Вы все верно говорите, Александр, мог же я называть вас по имени? — уточнил мужчина, и я, чуть подумав, кивнул. — Приятно что некоторые не задирают нос после пары побед. Хоть и таких громких. Однако меня мучает вопрос, что будет дальше? С вашим появлением планы многих людей изменились в корне, а некоторые из тех, кто принимали решения и вовсе отправились на встречу к праотцам.

— Надеюсь они доберутся без проблем и расскажут кто их туда отправил, а главное – почему. — спокойно ответил я. — Хотя, куда больше, я хотел бы чтобы до выживших дошла мысль, что продажа своей родины не слишком хорошая идея. А то не останется ни продающих ни родины.

— Какая разница, перед каким хозяином ты гнешь спину, если над настоящим джигитом стоит только бог и голубое небо. — пожав плечами проговорил Георгадзе. — Мы не выбирали в какой стране родится, но мы выбираем в какой нам жить.

— Согласен, на все сто процентов. — кивнул я. — Но ответственны мы не только за себя, но и за своих детей. И если с Россией мы можем получить дар, и дети наши и внуки, кто проявят силу и усердие, смогут претендовать на него, то с османами придется идти на поклон к той же России или Англии. А еще торговать рабами, а возможно и собственными детьми, лишь бы другим детям позволили получить свой камень.

— Какая разница… — начал было мужчина, но замолчал, увидев, как рядом с ним встала стройная и по-восточному красивая женщина.