Граф Суворов. Том 3

— Потрясающе. Первый раз с таким сталкиваюсь лично. Все же моя практика хоть и обширна, но при этом достаточно специфична. — бормотал врач, ощупывая, давя, сгибая и постукивая меня в разных местах. — Что же… я совершенным образом в восхищении. Не думал, что мне так повезет.

— Вы меня пугаете доктор. — пробормотал я, приподнимаясь на локтях.

— Да, и почему же? — удивленно взглянул на меня врач.

— Ну, скажем так я немного слышал о медицинском юморе и подобном везении. Даже анекдот такой есть. — проговорил я, садясь на кровати. — «Что ж, пациент, нам с вами очень повезло! Если я вас вылечу, этот метод лечения назовут моим именем. Ну а если не вылечу болезнь назовут вашим».

— Ха-ха, да и в самом деле. — вежливо посмеявшись улыбнулся доктор. — Даже ситуация в чем-то схожа. Вы же понимаете, что такое норма?

— Базовое, среднестатистическое состояние или проявление принятое стандартным для большой группы. — почти не задумываясь ответил я.

— Абсолютно верно, приятно общаться с умным человеком. — улыбнулся врач. — Так вот, ваше состояние совершенно ненормально. Вы уникум, хоть и не единственный, мне доводилось читать о подобных случаях, крайне редких, но при этом удивительных. Быстрая клеточная регенерация в обмен на чудовищный метаболизм.

— Да, я о чем-то подобном думал. У меня вообще синяки за день два проходили и раньше. — ответил я, не вдаваясь в подробности.

— Очень интересный случай. Очень. Но боюсь для вас это не в плюс. Организм с ускоренным метаболизмом и клеточным делением он ведь не только требует пищи, он еще и неконтролируемо создает новые ткани. А чем выше скорость создания тканей — тем выше риск их бесконтрольной мутации. — погрустнев проговорил врач. — К сожалению все случаи подобной регенерации заканчивались одинаково — раком.

— Звучит не очень вдохновляюще. — заметил я.

— Совершенно верно. Иначе бы такие случаи были чудесным спасением, а медицина, изучив их, могла бы полностью отказаться от лекарств. — разведя руками проговорил доктор. — Но, к вашему счастью, еще есть время. Нужно снижать метаболизм и регенерацию тканей. У вас уже практически идеальное тело, больше его развивать смысла нет, даже поддерживать на текущем уровне не стоит.

— Вы предлагаете мне сознательно отказаться от способности заживлять раны, гематомы и царапины? — решил уточнить я.

— Это небольшая плата за долгую и спокойную жизнь. — грустно улыбнувшись проговорил врач. — Раньше я позволял вам остаться в палате — сейчас я буду на этом настаивать. Никакой еды, только вода и внутривенное питание с капельницы. Думаю, за неделю или две мы приведем вас в норму.

— Я подумаю на эту тему. У меня турнир впереди, а вот после него — можно и подумать над таким кардинальным решением. — ответил я, не собираясь спорить с доктором на его территории. А то он и выгнать может, а мне еще минимум несколько дней нужно провести в лазарете.

— Рак — это очень серьезно. — покачал головой врач, заматывая обратно бинты на моей голове. — Я обязательно сообщу все вашему приемному дяде, а сейчас — лежите и отдыхайте. Всего доброго, хорошего настроения вам.

— Спасибо, вам так же. — кивнул я, и дождавшись пока доктор выйдет, нашел глазами камеру и поднес пальцы к уху изображая трубку. Кристалл был со мной, а вот принести средство связи мне не догадались, а может просто посчитали что это не нужно. В любом случае пока я вынужден был оставаться в лечебнице, а значит использовать это время надо с пользой. Как? Медитацией естественно!

Кабинет главврача Суворовского училища.

— Приветствую вас, братья и сестры. Орден Асклепия окажет помощь всем нуждающимся. — раздалось в трубке, когда заведующий отделением учебной медицины дозвонился на горячую линию. — Чем мы можем вам помочь?

— Яд — лекарство. — проговорил доктор, нервно щелкая ручкой. Голос на том конце мгновенно изменился, из доброжелательно милого став холодным.

— Код? — спросила оператор.

— Два двенадцать сто двадцать два. — незамедлительно продиктовал выученный еще в студенческую пору свой номер врач.

— Ожидайте… — все так же безэмоционально ответила оператор, и в трубке раздалась тихая мелодия, которая в другой ситуации могла бы восприниматься как успокаивающая, но сейчас лишь действовала на нервы.

— Слушаю тебя, брат прозектор. — раздался в трубке спустя несколько минут сухой, каркающий голос, так же знакомый врачу уже много лет.

— Брат очиститель. — проговорил доктор, непроизвольно поклонившись и только потом сообразив, что его не видно. — Мое уважение старшему.

— Говори скорее, брат, в чем дело… — устало проговорил «очиститель», глава ордена Асклепия во всей столице.

— Боюсь у меня не радостные новости, старший. У меня брахман, на четвертой, может даже пятой стадии. — быстро сообщил важное врач. — Но самое отвратительное — он совершенно здоров и ему всего пятнадцать. Если он продолжит развиваться…

— Успокойся, брат. Я тебя услышал. Не предпринимай никаких действий пока совет не примет решение. — проворчал каркающий голос. — Мы должны знать что-то еще?