Граф Суворов. Том 13 (СИ)

— И как успехи? — спросил я, поймав не слишком довольный взгляд. — Ясно, значит придется обходится в поиске без тепловизоров.

Подойдя к окну, я активировал истинное зрение. Ещё три дня назад оно действовало не хуже тепловизора. Позавчера — начало меня подводить, но всё ещё было полезно. Сегодня…

Вблизи истинное зрение позволяло рассмотреть меридианы и текущую по ним энергию, оценить насыщение средоточий силы и количество раскрытых лепестков. Чуть дальше можно было видеть ауры, создаваемые конструкты и движение энергии. Вдалеке — различать живое и неживое. И сегодня оно стало практически бесполезным, ведь внизу всё было живым, хоть в некоторой степени.

Сейчас мы находились меньше чем в ста километрах от предполагаемого центра тунгусской зоны. Деревья не стеснялись переползать с места на место, шевеля белесыми корнями. Ловить ветвями зазевавшихся мелких животных, не дожидаясь пока они соизволят умереть самостоятельно чтобы стать удобрениями.

Звери, даже травоядные, превратились в настоящих монстров. Панцирные волки, иглобрюхие бородавочники, плюющиеся кислотой куницы. Те звери которых ещё можно было соотнести с нормальными существующими видами, те что сохранили подобие своих дальних предков, были на них совершенно не похожи. Как человек и горилла.

А ведь попадались и совершенно новые виды, предками которых могли являться… да кто угодно. Я даже не мог понять, что это за шестилапые многоглазые монстры с щучьими или крокодильими пастями, обильно покрытые серой шерстью. Как такое могло получиться?

Впрочем, даже не это больше всего выбивало почву из-под ног. Живые камни! Булыжники, ползущие по своим делам, медленно перекатывающиеся, соединяющиеся в кучи… Что? Как? Зачем? Почему? Ответов не было. Единственное, что я мог предположить — всё это прямое воздействие диссонанса. Хаоса, как называл его механоид. Не такое мощное и направленное, как в Польской зоне, но достаточное, чтобы извратить всё вокруг. Но и я не стоял на месте.

Два года, прошло всего два года как я в этом мире, но за это время я сумел полностью сформировать и раскрыть чакры земли, воды, огня и воздуха. Освоил двенадцать из шестнадцати лепестков чакры эфира, доведя проводимую от хранилища души до остальных средоточий до девяноста процентов. И почти на треть, больше тридцати лепестков, сформировал третий глаз.

То, на что в прошлой жизни у меня ушло… хотя вернее было бы сказать — ушла, потому что почти вся жизнь. Я не помнил сколько мне было лет, когда я начал раскрывать чакру души в полной мере, но сейчас я понимал, что сделал достаточно. Может этого и не хватило бы, чтобы переродится в нормальном, мире, но этот — тоже мой.

Тридцать лепестков чакры третьего глаза заработали в полную силу. Мои зрачки стали ярче горящего в кабине света ламп, но видеть мне это совершенно не мешало. В отличие от необходимости разграничения видимости. Я зрел в корень каждого существа и монстра, что ползали, бегали и летали под нами.

— Интересно, у камней нет меридиан. — не сдержавшись проговорил я. — Они словно наполнены пустой сырой силой. Сгустки силы. Для того, кто умеет поглощать их — это бесконечное количество энергии, настоящее пиршество.

— А мы сможем? — удивленно посмотрела на меня Ангелина.

— Мы? Нет. — подумав ответил я. — Слишком сырая энергия, слишком дикая. Впрочем, она вполне может стать полезнее позже.

— Как ты что-то видишь в этой мешанине? — спросила любимая супруга.

— С огромным трудом, если честно. — усмехнувшись ответил я. — Повторять такой опыт в будущем точно не хочется. Я смотрю глубже. Это как резкость при сосредоточении на листьях стоящего рядом дерева. Пока не сосредоточишься, они для тебя все одинаковые.

— А если далеко, так и вовсе одно сплошное зеленое облако. — поняла меня Ангелина, и попробовала провернуть тот же трюк, но лишь скривилась.

— Ничего, у тебя тоже получится, со временем. — приободрил я девушку. — К счастью животных, в этом месте не так много. Всех пожрали деревья. Туда.

— Ясно. — тут же ответила Ангелина, направляя дирижабль. Несмотря на хаотично движущиеся деревья, оставалась небольшая проплешина, словно с неё поспешило убраться всё живое. Или, что скорее — там прошла возможная добыча, и прошла относительно недавно.

Всего через пять минут проплешина начала увеличиваться в размерах, а внизу загорелась яркая точка сливающихся в единое целое меридианов. Мощные линии выглядели словно маяк, и это мне совершенно не нравилось. Тем более что чем ближе мы подлетали, тем шире становилось освобожденное место от других живых существ.

— О господи, что это? — проговорила Гаечка, и мне пришлось вернуть обычное зрение, чтобы понять, что растения и камни никуда не исчезали, они просто умирали вокруг быстро движущегося по следу существа.

— Хозяин тайги. — проговорил я. — Я ошибся.

— В чем? Ты что-то знал про ЭТО?! — оглянулась на меня Ангелина.

— Нет, только слухи от местных. А ошибся в том, что думал, что это будет гигантский медведь. — ответил я, пытаясь сообразить, как справится с чудовищем, и не лучше ли будет просто разминуться с ним и лететь дальше.