Граф Суворов. Том 12

— Наша главная задача — спасение как можно большего количества жизней. Но не в ущерб себе. Каждый боец первой роты должен вернуться домой живым. Каждый. Надеюсь это всем понятно? — спросил я, осмотрев собравшихся. — Ну и отлично, в таком случае приступаем к подготовке. У нас не так много времени.

— Что делать ордену Александра Невского? — спросил капеллан.

— То же что и всегда, поддерживать первую роту. — пожал я плечами. — Сколько у нас человек приходится на одного рыцаря?

— Как и положено — по пятьдесят. — ответил Иоан, на мгновение выбив меня из колеи, только мое смущение он понял по-своему. — Можем набрать больше, но пока — только так. Три взвода мотопехоты, один взвод инженерных войск и один мед обеспечения для помощи на поле боя.

— У нас еще резерв в Сибири остался. — напомнил Рублев. — С князьями Долгоруким и Оренбургским. Почти двенадцать тысяч человек.

— И здесь семь с половиной тысяч пехоты и почти двадцать тысяч флотских. — задумчиво проговорил я, а затем вновь обратил внимание на карту. — И всё равно, этого явно недостаточно. По человеку на километр, который мы должны перекрыть…

— Будем надеяться на естественные преграды рельефа. — сказал Таран. — И оперативные группы.

— Да, будем надеяться. — выдохнул я. — Хорошо, начинайте готовить десант. Через три часа мы будем на передовой. Каждое подразделение должно быть в максимальной боевой готовности.

— Люди достаточно отдохнули в лагере. — заверил меня Таран. — Всё будет в полном порядке.

Спорить с ним совершенно не хотелось, тем более что по средним меркам армии мы были подготовлены на двести процентов. Лучшее из доступного вооружение. Подготовленные войска. Самая большая доля одаренных на корабль. Если и был на фронте кто-то кто мог с нами посоперничать, то это элитные подразделения северного флота, попавшие под теракт в Варшаве.

— Это что? — нахмурился я, когда вместе с Тараном спустился в десантный отсек.

— Совместно с его святейшеством было принято решение о перекраске всех штурмовых доспехов. — не без гордости ответил бурят, пока я осматривал ставшие совершенно черными доспехи, щеголяющие белыми крестами на кирасах и наплечниках.

— Мнда… ладно, а мой вы тоже в черный выкрасили? — уточнил я.

— Обижаете, ваше высочество. — ответил Бурят, подведя меня к стойке с эксклюзивной броней. — Ваш в золотой! С крыльями!

Глава 10

Хорошо хоть «крылья» за спиной не сделали, а просто разместили на кирасе золотой герб Российской Империи. Но смотрелось и вправду внушительно, и внимание притягивало как новогодняя ёлка. А что еще надо, чтобы спровоцировать врага и выманить его из плотной застройки.

— По подвалам сидят, твари. — зло выругался старвод первого, которого я легко вспомнил по голосу, вроде Дмитро, но это вообще не важно. Сейчас у меня под командованием пять взводов одаренных и почти две с половиной тысячи… хотел бы я сказать простых людей, но это же будет враньем, все они были искаженными в той или иной степени.

У кого-то едва заметные, никак не проявляющиеся изменения, а у кого-то, в основном у капитанов рот — вполне сформировавшиеся естественные щиты, способные удержать пистолетную, а иногда даже и автоматную пулю. Скрывать подобное будет крайне тяжело, так что может и хорошо, что наш орден госпитальеров становится таким особенным и показательно непохожим на остальные.

— Снайперы на позиции. — раздался в наушнике негромкий голос одного из командиров отделений и я, подтвердив, вышел на небольшой перекресток. Чувство опасности едва заметно кольнуло, но это было и не удивительно, мы только приземлились и выдвинулись на передовую, пока Гнев вел обстрел с воздуха окраин.

Львов, прекрасный город, с узкими европейскими улочками и каменными мостовыми под Римский стиль. Не хотелось превращать его в руины, но от нашего желания мало что зависело. Как Роман и сказал, они сжигали целые кварталы, когда становилось понятно, что выживших нормальных людей там нет. А что до искаженных…

— Спасите! Спаси-ите! — на одну из боковых улиц выскочила девчушка, лет двенадцати, с ярко розовым рюкзаком за спиной и куклой, прижатой к груди, она бежала прямо на меня, с зареванными глазами и подбежав уткнулась в пластину брони. — Спаси дядя! Дяденька.

— Спасу, конечно, спасу. — произнес я, сдержав вздох сожаления.

— Правда? — вскинула на меня личико девочка. — Дяденька вы такой красивый. Спасете…

— Конечно. — ответил я, и девочка, обнявшая меня за ногу, улыбнулась… лицо ребенка разошлось в стороны, обнажая кости черепа превратившиеся в жуткие, заполненные игольчатые зубами челюсти. Тварь молниеносным движением бросилась вперед, целясь мне в сочленение брони, но дернувшись распалась под клинком, который я поставил прямо у доспеха.

Выпученные, вылезшие из орбит, словно у рака, глаза несколько мгновений смотрели на меня с удивлением и укором, пока голова катилась с пригорка, а затем со всех сторон раздался жуткий вой. Твари поняли, что засада не удалась и бросились на меня с разных сторон.