Граф Суворов. Том 12

— В том то и дело что никаких заявлений от местных властей тогда не было. Впрочем, для нас сейчас это не так важно. С бедствием совместно боролись Россия, Англия и Франция. Старые офицеры еще могут рассказать об ужасах той миротворческой миссии. — усмехнулся патриарх. — Знаете, что тогда спасло людей? Нет, не военные корабли, не мужество солдат и даже не действия дарников — всех нас спасла пустыня и особенно жаркий год. Всё же твари состоят из плоти и крови, они высохли пока ползли между населенными пунктами, обессилели, а дальше уже работали корабли и напалм.

— Вы много знаете о тех событиях. — заметил я. — Неужели пришлось поучаствовать лично?

— Нет, ваше высочество, просто эта тема была для меня крайне важна и интересна. Пусть тунгусская зона и давно затихла, но во многих близких к ней городах часто появляются больные и увечные. — смиренно улыбнувшись проговорил Филарет. — Кто о них может позаботится, как не церковь?

— Например государство. — ответил я, понимая, что патриарх вновь тянет одеяло на себя. — Дворяне и бояре, что отвечают за эти территории.

— И многим они сумеют помочь, если сами едва сводят концы с концами? — спросил Филарет. — Многие из дворян смелы и отважны, но они мало что смыслят в делах. Бояре и князья слишком оторваны от народа и никогда среди него не жили. А купцы и промышленники думают только о своей выгоде. Где им всем найти время на сирых да убогих? Вот и приходится делать это церкви.

— Говорите вы складно, тут не поспоришь. Но государство давно уже спонсирует и содержит детские дома интернаты, военные училища, школы и многое другое. — возразил я. — И для больных тоже делает не мало.

— А об этом вам лучше спросить у ваших друзей и соратников. Многие из них, как я знаю, сами из детдомов. Уверен, они с радостью поделятся с вами воспоминаниями о проведенных в них годах. — хмыкнул патриарх. — Правда сомневаюсь, что в эти года радостей у них было много. Скорее уж невзгод и испытаний.

— Мы над этим работаем. — взглянув на помрачневшего Тарана ответил я. — А сейчас давайте вернемся к нашим насущным проблемам. Местность нам не благоволит, как и погода. Пока в восточной Европе прохладно, но температура плюсовая. Местность богата лесами и полями, твари найдут чем поживится. Если ударят весенние заморозки — то возможно искаженных проморозит, но я бы на это рассчитывать не стал.

— Всё верно, в этой местности существенно теплее, чем в центральной России. — кивнул Таран. — Но, если им нужно питание, может устроим пустыню сами?

— Предлагаешь выжечь всё до чего дотянемся? — спросил я, задумавшись.

— А почему нет? Живых, людей я имею ввиду, там все равно уже не осталось, жалеть не о чем. — пожал плечами Таран.

— Там большие посевные площади. — возразила Инга. — Мы закупали там яблоки, картофель, зерно и другие продукты.

— Продукты можно получить и другими способами. Сконцентрироваться на удержании наших территорий на юге и западе. — ответил я. — А вот если монстры прорвутся к городам и столицам регионов, нам жалеть уже будет не о чем. Будем выжигать всё что можем, по всему периметру, возводить стены и рвы.

— Засечно-огневая оборона. — не весело усмехнулся Таран.

— Если есть другие предложения, я с удовольствием выслушаю. — мрачно ответил я, но возражений не последовало. Я хотел отправится на передовую, как только закончу с сортировкой и осмотром раненых и больных, но в начале пришлось вернуться в город.

Петроград бурлил, все обсуждали внезапно начавшуюся катастрофу, новостные ресурсы пестрили сводками с фронта, и не только нашими, но и зарубежными. Германия уже ввела «дружественные войска» в оставшимися нетронутыми районы Польши и Чехии. Румыны, не смотря на все протесты, ввели свои корпуса в Молдавию и двигались к Киеву.

Войск катастрофически не хватало. Даже думать о том, чтобы удержать территории Империи за линией разлома было безумием. Зона вновь разделила страну, но теперь у империи просто не было никакой возможности удержать земли протектората Молдавии, оставалось только сконцентрироваться на спасении жизней.

— Всё еще считаете, что отдавать Генриха было хорошей идеей? — спросил я у занявшего императорский трон Бориса. Выглядел он на удивление спокойно, и даже мою подколку, кажется, пропустил мимо ушей.

— Слышал, что вы с патриархом сговорились. — сказал, внимательно глядя на меня Борис. — Давать церковникам в наше неспокойное время власть, а тем более вооруженные силы не подконтрольные государству — крайне опасно. И не думай, что дав тебе слово он его сдержит. Как только накопит достаточно сил — почти гарантированно устроит мятеж.

— Пока он сдержал все обещания, которые дал. — коротко ответил я. — В отличие от ваших зарубежных друзей.

— Это называется реальная геополитика. Мои посланники, с помощью Генриха, договорились о разделе остатков Польши. Мы ничего не теряем. Земли под зоной на ближайшие годы и без того опасны. — произнес император в задумчивости.

— Могу я хотя бы узнать, за что я отдал шанс на спасение своего друга? — мрачно спросил я, глядя прямо в глаза биологическому родителю своего тела.