Граф Суворов. Том 10

— Рывок до трехсот. Приготовится. — сказал я, вжав себя в спинку кресла, а через мгновение меня уже было не отодрать — ускорение сделало свое дело, сплющивая мягкие ткани и прижимая внутренние органы к позвоночнику. Щеки впали, веки стали невыносимо тяжелыми, но все это длилось лишь секунду.

— Кулак бьет ведомый. — коротко прокомментировал адъютант Михаила. Но это и так было понятно, ударная группа, скрывавшаяся за складками местности, поднималась из-за холмов, ни на секунду не прекращая обстрел.

Щиты Кронштадта держали, но я в них и не сомневался, а вот наша приманка, бывший прогулочный лайнер, получила уже несколько подлых прямых попаданий по двигателям и начал крениться. Хорошо, что людей там почти не было, а инженерная и пилотирующие команды готовы к экстренной эвакуации.

— Вспышка на час. — сказала Ангелина, контролировавшая ПРО. Башни над головой и под брюхом взвизгнули, судно содрогнулось от отдачи ушедшей очереди, и легкий катер противника, который вел по нам огонь, распался в огненной вспышке. У врага было достаточно одаренных, но невысокого ранга. Это было нам на руку.

— Есть пеленг! — раздался в наушнике возбужденный голос, но мне уже было все равно — я видел цель своими глазами.

— Контакт! Звено рассеяться! — приказал я, до максимума вжимая рукоять газа.

Вынырнув из низких облаков, сквозь мелкий снег стекающий по объективам, я видел как два десятка кораблей, выстраиваясь в защитную формацию, поднимаются над холмами. Словно средневековые закованные в тяжелые латы рыцари, они строились в подобие свиньи.

На переднем фланге — тяжелые корветы, несущие броню способную выдержать даже прямое попадание ста семидесятимиллиметрового снаряда. Чуть дальше и ниже, под их прикрытием — артиллерийские фрегаты, чьи главные калибры не замолкали не на секунду. А еще дальше — легкий крейсер. Далеко не новый, повидавший не один десяток битв, и тем не менее — в отличном состоянии. Его главное орудие — шестиствольная двухсотмиллиметровая пушка грохотала с передышками в секунду, а попасть даже под один такой снаряд… с усилителями штурмовика я такое не переживу.

К счастью, это было и не нужно. Резко уведя штурвал в сторону, я заставил катерок нырнуть прямо перед строем противника. В ту же секунду на нас обрушился град из орудий ПРО и ПСО. Ливень из тридцати, двадцати и пятидесяти-семи миллиметровых снарядов скрестился на нас, казалось затмив все небеса. Объемные щиты просели, но держали, а я с улыбкой понял, что не зря осваивал сложные конструкты. Купол нас практически спас.

Вот только под брюхом главной флотилии нас ждал сюрприз из звена вражеских перехватчиков. Стандартизированные катера ближнего радиуса словно по команде обрушили на нас огонь своих ста миллиметровых пушек. Сразу три снаряда вонзилось в щит, заставив меня на долю секунды напрячься, но предчувствие не обмануло — опасности не было. Снаряды ПРО взорвались, осыпав нас стальными шариками, но не один из них не достиг обшивки.

— Сведение! — крикнула в азарте боя Ангелина, и я сузил щит передней полусферы, открывая наши орудия для огня.

Спаренные шестиствольные пушки вновь взвизгнули, да так и замерли на самой высокой ноте, выкашивая ряды противников. Пять секунд — минус двести снарядов, и минус катер прикрывающий один из двигателей вражеского флагмана. Кораблик противника рухнул вниз, оставляя едва видимый сизый след, а на его место тут же встал другой. Ему казалось, что тут же.

Я нажал на гашетку стоило противнику отойти. Перехватчик тряхнуло так что на мгновение, казалось, что легкая конструкция не выдержит и развалится прямо в небесах, но дело уже было сделано. Огненный шар, размером с подростка, на скорости в полторы тысячи метров в секунду, пронзил сами небеса, и пройдя сквозь оборону противника словно игла в старую тряпку, ударил в группу маршевых двигателей врага.

Взрыв отбросил держащиеся слишком близко катера в стороны, разворотил днище легкого крейсера и вызвал обширные пожары. Но главное — добрался до второй бронепалубы и вскрыл перекрытия, в которые мгновенно вонзился слаженный огонь наших башен ПРО.

— Пусто! — крикнула Ангелина, и я до предела накренил штурвал, уходя из перекрестия врага. Противник слишком поздно начал воспринимать нас всерьез, даже перевел огонь главного калибра на наше мечущееся из стороны в сторону суденышко, но случайные попадания я купировал щитами, а остальные шли мимо. Все же артиллерийские башни не были предназначены для стрельбы по мелким мишеням в ближнем бою. Они элементарно не успевали поворачиваться.

Десять секунд на перезарядку главного калибра, еще пять — на досыл снарядов в ленты ПРО, и десть на то, чтобы дать стволам остыть. Я дергал штурвал, заставляя суденышко болтаться словно пьяное из стороны в сторону. Но уже пять катеров сидело у нас на хвосте, словно приклеенные, а огонь фрегатов доставлял все больше проблем.