Граф Суворов 12 (СИ)

— О, это что-то новенькое. — заметил я, отсмеявшись. — Ну и кого же вы посадите на престол? Морозовых? Не выйдет, наследница рода моя супруга. Может Суворовых? Ну да глупость какая. О, знаю! Долгоруких! А нет, тоже проблема, их единственный наследник мой прямой вассал. Впрочем, вы всегда можете найти кого-нибудь бесталанного, правда права на престол у него не будет. Ни в глазах аристократии, ни тем более в глазах народа.

— Ты слишком переоцениваешь свою значимость, чужак. — сквозь зубы бросил Борис, даже не обратив внимания как от этой фразы вздрогнул Багратион. — В империи полно достойных семейств и древних фамилий.

— Но не твой, верно? — усмехнулся я, видя, как скривилось лицо Бориса. — Именно. Я сам откажусь от фамилии, и род Романовых перестанет существовать. А я — нет. Как и мои супруги и дети. Но ты, считающий меня чужаком, будешь знать, что в этом роду не больше твоей крови чем в любом другом семействе великих князей.

— И ты готов от всего отказаться, лишь бы насолить мне? — ехидно улыбнулся он.

— От чего отказаться? Выйдя из этой комнаты и никогда не вернувшись во дворец, я ничего не потеряю. Лишь приобрету. А вот ты потеряешь всё. — ответил я, раз за разом ударяя по самому уязвимому что у него было — по самомнению. — Титулы, будущее, даже фамилию будущих внуков, которых ты никогда не увидишь. От тебя не останется даже памяти. Разве что сноска в учебниках истории — пропавшая бездарность, которая привела империю на порог краха.

— ТЫ! — не выдержав издевательств Борис всё же вспылил, и волна диссонанса разошлась во все стороны, сметая на своем пути предметы и отбросив вскрикнувшую Екатерину. Леонид поморщился, передернув плечами, до меня же волна и вовсе не добралась. Пусть я и не использовал истинное зрение, но для балансирования на краю, мне пришлось использовать третий глаз и предвиденье. Так что я почти на автомате создал пульсирующие волны, погасившие диссонанс.

— Ты либо примешь мое предложение, и твои дети станут наследниками престола, либо вообще не выйдешь из этой комнаты. — проговорил, быстро беря себя в руки император, и в следующее мгновение стены передо мной сомкнулись, выступившим из другого пространства камнем, щедро фонящим диссонансом.

— Гранит. — уважительно проговорил я, проведя по шершавой поверхности ладонью. — Такой ни огнем не возьмешь, ни льдом. Хороший, крепкий камень, который может выдержать сотни лет в любых условиях. Пожалуй, пару месяцев назад я бы даже запаниковал, оказавшись в такой западне. Если бы мне не пришлось пробивать его толщу на протяжении сотен часов.

С этими словами я создал пресс в крохотной щели, которую до этого нащупал пальцами. Находящийся в напряжении камень тут же затрещал, на его поверхности появилась хорошо различимая паутина, а затем стена рухнула под собственным весом, освобождая нетронутые двери.

— Вы можете попробовать объявить наследником ребенка Екатерины. Можете даже найти того, кто по мнению аристократии будет достоин. Вот только этого окажется недостаточно. — усмехнулся я. — Полтора года назад страна бы даже не заметила моей смерти. Год назад горевали бы не многие, а по поводу отречения от престола почти не переживали. Сейчас, после возвращения Сибири и спасения людей с западных губерний…

— Хочешь развязать смуту? Устроить мятеж, сейчас? Когда страна на пороге катастрофы? — обвиняющим голосом проговорил Борис.

— С чего бы? За меня всё сделает народ. — усмехнувшись пожал я плечами, и перешагнув груду камней вышел в коридор. На удивление, вместо смятения и обиды на душе было спокойно и даже радостно. Не участвовать в мелких интригах, не бороться за и без того свое место, не ломиться непонятно куда…

Свобода? Пожалуй да, хотя в моем отношении слово это было крайне неожиданным и даже странным. Только когда я поднялся на борт Феникса, оставаться во дворце было опасно и непредусмотрительно, появился червячок сомнения. Машка будет недовольна, это точно. Она то рассчитывала на совершенно другой исход. Инге это тоже не слишком понравится, а вот Ангелина точно останется на моей стороне… Впрочем, чего гадать. Вот соберу всех и вскоре узнаю.

— И что нам теперь делать? — спросила Екатерина, глядя вслед Александру. — Мальчик прав, и армия и народ будут за ним, это провал.

— Завтра сделаешь заявление о признании своего полукровки Романовым. — проговорил Борис, мрачно взглянув на супругу.

— Ты в самом деле готов на это пойти? — удивленно спросила Екатерина.

— Даже не думай. — жестко ответил император. — Твой крысеныш просто будет подтверждением наших намерений. А если ты ещё раз заикнешься об этом — я лично его прикончу, чтобы не оставлять соблазна.

— Тогда что меня удержит встать на сторону первого сына? — усмехнувшись спросила императрица-мать.

— То, что пока вы оба живы. — мрачно ответил Борис, и в его взгляде явно читалось обещание это исправить. — Ты объявишь о его признании Романовым, и потребуешь твою фракцию тебя поддержать. После этого у Александра не останется иного выбора, кроме как включится в борьбу за трон для своих детей.