Граф Сантаренский

На этот раз в поход пошли три сотни рыцарей и кавалейру, три десятка альмогаваров и две сотни валлийских лучников. Отправились со мной и оба сына. Алехандру был оруженосцем Карима, а Роберта стал оруженосцем Марка. Братья уже подружились. Роберт теперь привыкал к роли старшего брата, а Алехандру — младшего. Как мне показалось, это пошло им на пользу. У первого самооценка повысилась, у второго — понизилась, и в итоге у обоих пришла в норму. В придачу они оказались хорошими партнерами для занятий фехтованием. По крайней мере, не поддавались, чтобы польстить.

Дни выдались солнечные, но было не очень жарко, потому что дул северо-западный ветер, приносил прохладу с океана. Мы неторопливо скакали по грунтовой дороге, которая огибала холмы, поросшие высокими стройными соснами. Не мудрено при наличии такого леса превратиться в великую морскую державу. По моему совету король Афонсу всячески способствует строительству флота, как военного, так и торгового. Сейчас в Лиссабоне строятся несколько военных галер. В том числе и для защиты морских путей от пиратов.

Первая часть похода похожа на прогулку. Все пока живы, здоровы и полны надежд. Кто-то мечтает захватить богатую добычу, кто-то — красивую пленницу, кто-то хочет прославиться. Отовсюду слышался смех, радостные крики. Вскоре веселье закончится. Кто-то погибнет или будет ранен, кто-то не захватит загаданное, кто-то опозорится. И всех будет изнурять страх потерять добычу.

Я нашел подходящее место для засады. Это была узкая долина между холмами, покрытыми густым кустарником. Ветви с колючками так переплетаются, что среди них трудно проползти. В таком месте в случае крайней необходимости еще можно спрятаться пешему воину. Лошадь туда не полезет, сколько не хлестай ее кнутом. Поэтому и засады со стороны таких зарослей не ждут. Здесь были оставлены валлийские лучники под командованием Нудда. Они должны были оборудовать в кустарнике незаметные позиции и ждать нашего возвращения.

С большей частью отряда я направился к маврской деревне, которую давно никто не грабил. Располагалась она примерно в половине дневного перехода от Алкасера, на юго-восток от него. То есть отряду сарацинов можно будет срезать путь и быстрее догнать нас. Деревню огораживал сухой ров шириной метра четыре и глубиной не более двух и каменная стена высотой метра три. Башен не было даже над воротами. Такая защита годилась лишь для того, чтобы отбиться от шайки грабителей или продержаться против небольшого военного отряда до прибытия помощи. В сторону Алкасера сразу понеслись два юноши на низкорослых лошадках. Я приказал не трогать их. Меня интересовала не то, что можно захватить в бедной деревне, а то, что соберем с перебитой помощи из Алкасера.

Мои воины вышибли бревном ворота, изготовленные из толстых дубовых досок, плохо оструганных. На солнце доски выгорели, стали светло-серыми. Они жалобно скрипели под ударами бревна, но долго не сдавались. После каждого удара появлялось облачко пыли, трухи. Никто нам не мешал. Жители деревни попрятались по домам, понимая, что сопротивляться отряду рыцарей бесполезно. Да и смелые и воинственные в эту эпоху землю не пашут и быкам хвосты не крутят. Они берут меч и идут искать смерть или богатство.

Улицы были пусты. Деревня словно вымерла. Я разбил отряд на пятерки и послал собирать добычу. Сам в сопровождении Керима, Марка, Риса и Ллейшона выехал на центральную площадь неправильной четырехугольной формы. На ней была маленькая мечеть, рядом с которой вместо минарета была деревянная вышка высотой метров пять. Из мечети вышел мулла — сгорбленный старик с редкой седой бороденкой, одетый в зеленую чалму и полосатый халат, подпоясанный широким зеленым поясом. На ногах были тапки из кожаных полос и без задников. Левой рукой он опирался на палку с округлой, захватанной до блеска, верхней частью, а в правой держал четки из гагата — черного поделочного камня со смолистым блеском, разновидности ископаемого каменного угля. Прищуренными глазами он молча смотрел на меня из-под густых седых бровей и медленно перебирал трясущейся от немощи смуглой рукой черные четки. Наши глаза встретились. Я не почувствовал в его взгляде ни агрессии, ни ненависти, ни страха, ни даже любопытства.

— Такова воля аллаха, — сказал я старику на арабском языке.

Мулла кивнул головой несколько раз, отчего мне показалось, что она качается сама по себе, не может остановиться, пока не затухнет инерция, развернулся и зашел в мечеть. Я приказал не грабить ее. Уверен, что там нет ничего ценного. В таком возрасте уже не коллекционируют благородные металлы, предпочитают духовные богатства, которые никто не отнимет.