Граф салюки

— Вот, Варя, знакомься, это Евдокия, она у меня за все в доме отвечает и всем тут распоряжается. А ты, Дуся, береги мою племянницу. Она сирота, будь ей матерью, — Семен Семенович оглядел дворню, все ли слышали. — А теперь — главное. Полюбуйтесь, кого я привез, — Он поставил на пол щенка. — Ишь, какой красавец. Назову-ка я тебя Граф. Ну, как тебе кличка? Граф, Граф, ах ты мой красавец!

Он опустился на корточки и умильно чмокал губами щенку. Щенок, и правда, был хорош: черный с рыжими подпалинами на груди, шерсть на ушках уже сейчас была кудрявой и длинненькой, он забавно вилял длинным хвостиком, лизнул хозяина в щеку, потом принялся обнюхивать ноги дворни и осматривать все вокруг. Семен Семенович все играл со щенком, на свою племянницу внимания не обращал. Дуся посмотрела — посмотрела — Варя стояла потерянная, грустная — вздохнула да и повела девушку в дом, выбирать ей комнату, обустраивать все для нее.

А хозяин велел позвать Петьку — псаря. Они полюбовались уже вдвоем на щенка, обсудили куда его поместить, да чем кормить, да с кем ему играть, и наконец Петька унес молоденького Графа, красавца — салюки.

3. Предсказание

Евдокии было лет тридцать. Семен Семенович знал, что она вдова, но не знал, что вдовела она уж дважды. История эта была какая-то темная, странная. Евдокия по большой любви выскочила замуж за поручика-кавалериста. Жили они в гарнизоне в городе Н… Прошло года три, любовь стихла, детей не было, постепенно стали учащаться ссоры, и как-то сгоряча пожелала Дуся своему мужу скорой смерти. В тот же день на стрельбах в результате несчастного случая муж ее и погиб. Евдокия сильно убивалась, и мужа было жаль, все же неплохо с ним жили, не бил ее, а себя еще жальче было — куда теперь одной-то? Ту ссору слышал денщик мужа и в ярких красках пересказывал ее всем подряд. Но Дуся была хорошей женой офицеру: верная, хозяйственная, и готовила вкусно, и в доме было чисто, и экономна. Погибший муж всегда отдавал ей должное, супругой своей гордился. И потому через полгода, несмотря на россказни денщика, нашелся другой претендент на ее руку.

Она вновь вышла замуж. И тоже вначале жили прекрасно. Новый муж, Григорий, оказался замечательным человеком. Будь они просто друзьями, никаких недостатков в нем Дуся бы не заметила, но ведь у близких людей малейшие погрешности становятся видны, словно на них смотришь через увеличительное стекло. А он сильно любил лошадей и все свободное время тратил на них. Больше, чем на жену. Евдокия вроде бы и привыкла распоряжаться своим временем свободно, но все же обижалась иногда и как-то в сердцах пожелала:

— Да чтоб ты свалился с нее!

— Нет такой лошади, чтоб меня сбросила, — только засмеялся муж.

— Да, Григорий лучший наездник в отряде, он и захочет — не упадет, — поддержали его друзья.

И надо же такому случиться: спустя пару часов весь отряд на лошадях проезжал мимо лесочка, и вдруг ворона, что ли, вылетела из куста, лошадь Григория испугалась, дернула в сторону. Григорий наткнулся глазом на сучок и уж мертвым, с обломившимся суком в голове, продолжал сидеть на своей любимой лошадке — лошадь его так и не сбросила.

Понятно, после этой истории весь гарнизон был в шоке. Припомнили смерть первого мужа — тут уж денщик постарался да еще и приукрасил от себя. Евдокию чуть ли ни ведьмой считать стали. Подружки к ней забегать перестали, некоторые вообще при виде ее глаза отводили, не здоровались, бывало, и на другую сторону улицы переходили — боялись что и на их мужей беду накличет. Житья ей в гарнизоне не стало, вот и решила она уехать к сестре, тем более что Марфа Евдокию сразу к себе позвала, как только узнала о новом вдовстве сестры. Выдали вдове мужнино содержание и попросили больше в тех местах не показываться.

Марфа жила беднее сестры — детей шестеро, свекровь немощная, почитай, седьмой ребенок, тем более, в отличие от сестры, Марфа была не слишком экономной хозяйкой. На кухне у нее всегда что-то портилось, прокисало, все у нее — то пересол, то недосол. Денег на прислугу жаль было, потому и Евдокия была не в тягость: и по хозяйству подмога, и посудачить есть с кем, и деньги после мужей у нее кой-какие остались.