Граф Рысев – 8

— Вот как? — я хмыкнул и принялся делать наброски. — Я рад за неё. Собственно, поэтому её и выбрал в тот момент, чтобы слегка повысить её популярность. Ну и на неё отлично свет падал, — я широко улыбнулся, начиная растушёвывать карандаш. — Кстати, не поделитесь, кто эта птичка, что вам такую увлекательную историю рассказала?

— Это будет неуместно, Евгений Фёдорович, — на этот раз мне ответила Татьяна. — К тому же не имеет значения, кто это был.

— А может быть, вы поделитесь, почему всё-таки девушка вмиг стала популярной? Я, конечно, привлёк к ней внимание, но всё же не настолько, чтобы она замуж выскочила.

Дверь открылась, и вошла Светлана, катившая столик с чайными принадлежностями.

— Евгений Фёдорович, вас в какой-то степени считают законодателем мод, — впервые улыбнулась Татьяна. — Даже несмотря на то, что вы очень редкий гость в столице. Разумеется, молодые люди, присутствующие на балу, захотели понять, что же вы нашли в этой девушке, коль скоро она настолько привлекла ваше внимание. Татьяна задумалась: — Да, семье этой девушки принадлежит довольно обширное поместье совсем рядом с тем, что продала вашему клану Люба. Как раз на границе тех земель, которые Сергей Ильич хочет присоединить к землям клана.

— И насколько же семья привязана к этому поместью? — рассеянно спросил я, бросая очередной взгляд на Светлану, расставляющую молча тарелочки с пирожными на столике.

— Насколько мне известно, они его дружно ненавидят. Глава семьи его даже в приданое дочери не включил, чтобы не расстраивать девочку, — чопорно ответила Любовь Ивановна. — Спасибо, Светочка, можешь идти. Дальше я и сама справлюсь.

Но горничная проигнорировала просьбу хозяйки, принявшись разливать чай. При этом она делала это крайне медленно.

— Светлана не хочет меня оставлять с вами наедине, — я ухмыльнулся. — Я ей с первого взгляда не понравился, правда, Светлана.

— Ох, Женечка, — баронесса всплеснула руками, — Светочка просто боится, что мы можем пасть жертвами какого-нибудь молодого повесы.

— Обе? — я приподнял бровь. — Я правильно понял, она боится, что вы вместе можете пасть жертвой одного молодого мужчины?

— Это было бы довольно пикантно, не находишь? — она рассмеялась, вот только я успел заметить, что взгляд у неё на мгновение стал очень жёстким и расчётливым.

Что же это получается, я уже сдаю какой-то экзамен? Или уже началось обучение? Мне как-то сразу стало не по себе. А впрочем,…

— Я всё же предпочитаю нечто более традиционное, — посмотрев на рисунок, я размашисто расписался в углу. — И прошу разрешение пригласить на следующее чаепитие графа Мамбова. Так у вас появится вдвое больше шансов пасть жертвами молодых повес.

— Нет, Танюша, ты только посмотри, какой наглец, — баронесса пару раз хлопнула в ладоши, а я встал и подошёл к всё ещё стоящей возле столика горничной.

— Светлана, — я дождался, когда она обратит на меня внимание, — не понимаю, если честно, чем вызвана ваша антипатия ко мне, но, возможно, это как-то исправит положение? И я протянул ей рисунок, улыбнувшись при этом своей самой милой улыбкой.

— Это мне? — она смотрела на строгое, но не лишённое привлекательности женское лицо на обычном блокнотном листе. Взгляд женщины был устремлён вдаль, она выглядела немного уставшей, но всё ещё полной жизни. Она перевела взгляд на меня, и я увидел, как её рука, держащая портрет, слегка задрожала.

— Я художник и именно так вас вижу, — ответил ей, опережая вопрос, после чего вернулся в своё кресло.

— Ты только посмотри, Танюша, как ловко этот весьма перспективный юноша подкупил нашу горничную, которую я лично считала абсолютно неподкупной, — раздался задумчивый голос баронессы Бобровой. — Света, иди уже. Не забудь портрет в рамочку поставить. Как знать, очень может так получиться, что со временем эти портреты, которые Женя направо-налево раздаёт, станут стоить целое состояние.

— Любовь Ивановна? — Светлана моргнула.

— Иди уже, — баронесса махнула рукой. — Не ты первая, не ты последняя пала жертвой обаяния этого кота.

Скулы немолодой уже женщины порозовели, и она, сделав книксен, быстро вышла из гостиной, очень осторожно неся портрет, стараясь его не помять. Мы все втроём смотрели ей вслед. Когда дверь закрылась, я развернулся и в упор посмотрел на женщин, в свою очередь разглядывающих меня.

— Давайте всё-таки попьём чай, — и баронесса протянула мне чашку.

— Я прошёл проверку? — спросил, глядя на неё поверх чашки.

— Признаю, это был нестандартный ход, — произнесла Любовь Ивановна. — Я думала, что вы, Женя, нарисуете или меня, или Танюшу. Ты думала, кого он нарисует? — спросила она, поворачиваясь к сестре.

— Не Светку, это точно, — Татьяна всё ещё выглядела задумчиво. — Почему вы изобразили Светлану, Евгений Фёдорович? Она ведь обычная горничная.