Граф Рысев 2 (СИ)

— Что-то я уже сомневаюсь, что в этой Академии их только рисовать учат, да статуи ваять. — Пробормотал Чижиков. — И как бы там правила не по серьезней наших. — Он внезапно вспомнил, как Рысев рисовал вазу, объясняя этот тем, что прорыв когда-нибудь закончится, а вот ваза по заданию учителя сама собой не нарисуется.

Погрузившись каждый в свои думы, они дошли до госпиталя, где Чижикова и капитана сразу же приняли целители. Пумов же отправился в комендатуру. Он не собирался отпускать это дело на самотёк, а для этого необходимо было не выпускать его из вида ни на одном из этапов.

* * *

— Ты не жалеешь? — Маша лежала головой у меня на животе и водила пальчиком по уже давно зажившему неровному шву на боку.

— Я? — покосившись на неё, заложил руки за голову. — Уж поверь, я ни о чём не жалею. Ты сама как? Тебе понравилось?

— Сначала было немного странно, а потом очень даже хорошо, — призналась она.

Не самая лестная оценка, но, учитывая, что она была девственницей, вполне даже приемлемой. Тем более, что я так сильно её хотел, что почти позабыл, про тот факт, что она девственница, и надо действовать аккуратно и нежно. Так что это её «странно», хотя бы не прозвучало как «отвратительно». Потом я, правда, реабилитировался, но это всё равно полностью не сгладило «странного» ощущения нашего самого первого раза. Такого неловкого и даже в какой-то степени торопливого… Ладно, не будет о грустном.

— В следующий раз будет гораздо лучше, — пообещал я ей.

Мы замолчали и молчание длилось пару минут, после чего Маша задала вопрос.

— Откуда у тебя это? — она снова провела пальцем по шраму.

— Изменённый тигр порвал, — буднично ответил я, невольно вздрогнув, словно воочию ощутив ту жуткую боль и свои неуклюжие попытки зашить рану.

— Ты сказал, что Лёню убьёшь, — она скрестила руки и положила на них подбородок. — Это же не из-за меня?

— Не только, — я нагнулся, и подтянул её повыше, устраивая у себя на груди. — За тебя я бы ему морду разбил в хлам и велел не приближаться. Тем более, что замуж ты за него однозначно не выйдешь. А убью я его за другое.

— За что? — Маша нахмурилась, но я успел заметить, как в её теплых карих глазах промелькнули синие искры. Так, а вот это совсем ненормально. — Женя, мне, правда, нужно это знать.

— Маш, ты помнишь, как мы с тобой познакомились? — спросил я, перебирая её волосы.

— Конечно, ты тогда в первый раз мне жизнь спас, — она кивнула.

— Эта мразь Ондатров тогда убил рысь и чуть меня вслед за ней не отправил. Эта рысь — мать Фыры. — Она ойкнула и закрыла рот ладонью. — Вот только у меня нет доказательств. Только обрывки воспоминаний. А всех свидетелей Лёнечка очень грамотно подставил. Включая этого боровка Свинцова. Вот так. И, если я расправлюсь с ним сейчас, то это будет выглядеть, будто псих Рысев убил дворянина просто потому что ему так захотелось и что-то привиделось. Ну, и потому что, он не захотел женщину с ним делить, предварительно соблазнив несчастную.

— Женя, как только откроют портал, я сразу же отправлю письмо дяде, объясню, что я не могу выйти за этого подонка, — тут она наклонила голову, и я почувствовал у неё на лбу испарину. — Что-то мне нехорошо, — простонала Маша.

Я нахмурился и сел, укладывая её на подушку.

— Посмотри на меня, — приказал ей, потому что не хотел терять на уговоры время.

Она послушно распахнула глаза, и я увидел, как они полыхают синим огнём. Представив себе метроном, я сконцентрировался на бешено пульсирующей жилке на шее девушки. Секунда, и я уже видел каналы, которые словно налились изнутри, пытаясь расшириться, вот только им было некуда расширяться. Тело Маши не было подготовлено к такому мощному приёму энергии. Каналы просто не выдерживали, и с этим нужно было что-то делать и немедленно.

— Маш, ты собраться сможешь? — решительно спросил я её.

— Куда и зачем? — прошептала она.

— Ты у меня пока поживёшь. Твоих слуг нет, и я так или иначе не оставил бы тебя здесь одну. А теперь и подавно.

— Это неприлично, — но она села и принялась натягивать блузку, которая каким-то волшебным образом оказалась на кровати.

— Плевать, — я соскочил с постели и принялся быстро одеваться. — Твоё здоровье важнее сплетен. Тем более, ты не забыла, что я тебе соблазнил и развратил? И, надо сказать, до последнего мне ещё трудиться и трудиться. Не могу же я рисковать своей репутацией развратного повесы?

— Действительно, что мой будущий муж скажет, когда поймёт, что ему брак после тебя достался, — у Маши хватило сил хихикнуть.

— Твой будущий муж скажет, что он в своё время здорово постарался, и теперь может наслаждаться своими усилиями, — ответил я, поймав её удивлённый взгляд. — Что? Когда я говорил, что ты не выйдешь за Ондатрова, то, это значит, что ты выйдешь за кого-то другого. В данном случае, речь идёт обо мне.

— Женя, ты мне предложение делаешь? — она замерла с курточкой в руках.

— Нет, разумеется. Ты должна была просчитать последствия, когда меня соблазняла внизу. Например, я прекрасно осознавал, на что шёл, укладывая в койку невинную девицу из благородного семейства.