Граф Орлов (СИ)

- Если вас лишь это тревожит, не беспокойтесь: тётушка ваша в согласии их уверена, - утешаю я её. - Вы-то сами согласны?

- Вы мне всегда нравились, - признаётся она, покраснев. - Однако это так неожиданно...

- Ну, вот и славно! - говорю и в щёчку её поцеловал.

Дуняша вскрикнула, лицо руками закрыла и выбежала из комнаты, а я к Демидовой возвратился.

- Ну что, Алексей Григорьевич? - спрашивает она с нетерпением.

- Поладили мы с ней, - сообщаю. - Удалось ваше сватовство, Екатерина Алексеевна.

- Ой, как хорошо! - восклицает. - Сейчас же поеду к сестре и всё ей расскажу! А вы завтра приезжайте официальное предложение делать...

***

- Так, с налёту, я и женился на матушке твоей, - улыбаясь, сказал граф Анне Алексеевне. - Родители её согласие своё дали, брат Иван так же меня благословил, и матушка-императрица этот брак одобрила - пожелала нам всякого счастья и благополучия. Свадьба у нас была пышная, целый месяц гуляли; вся Москва у меня побывала.

Сперва детей у нас не было, но мы этому даже рады были - друг для друга жили. Через три года ты родилась, Нинушка. Матушка-императрица как раз в Москве пребывала и самолично поздравить меня приехала; правда, прибавила, что лучше бы родился сын, потому что девочек воспитывать я не способен. Я господину философу об этом уже рассказывал...

В следующем году Дуняша родила и сына, однако в тот же день скончалась. Я до последнего около её постели сидел, за руку держал. Перед самым концом Дуняша мне знак подала, чтобы я наклонился и прошептала:

- Кто мог знать, что я первой умру... На тебя детей оставляю, не обижай их. Не дал мне Бог с ними побыть... - с тем и отошла.

Что я тогда пережил, всё при мне останется, распространяться не стану... Видно, за грехи нас Господь покарал: Григорий с женой толком не пожил, и я тоже...

Сына моего окрестили Иваном. Императрица его тут же в капитаны Преображенского полка произвела, а когда я её благодарить приехал, сказала, что верит в его высокое будущее - у такого, мол, великого отца и сын великим будет. Низко я ей поклонился...

Однако и сына моего Ивана скоро к себе Господь призвал, года не дал на свете побыть; осталась у меня одна Нинушка, последнее моё утешение...

- Батюшка! - воскликнула в слезах молодая графиня и поцеловала ему руку.

- Она и сейчас весьма пригожа, - улыбнулся ей граф, - а в детстве была сущий ангелочек. Кто к нам в дом ни приедет, обязательно ею восторгается; раз сидит у нас Наталья Загряжская, беседуем мы с ней, вдруг Нинушка в комнату влетает. "Чьё это очаровательное дитя?", - спрашивает Загряжская, которая Нинушку до тех пор не видела. "Да вот, - говорю, - забежала вчера с улицы, так и осталась. Не выкидывать же - пущай живёт!".

- Батюшка! - смутилась молодая графиня.

- Но в воспитании я ей спуску не давал, - продолжал граф. - Бабушка, мать Дуняши, всё баловать Нинушку пыталась. "Ах, ты, моя сиротинушка, не довелось твоей маменьке тебя приголубить и приласкать!" - причитает и от всех забот пытается оградить. Да ещё по церквам и монастырям не в меру возит, и дома вместе с ней на коленях перед иконами стоит. Однако я вёл себя по-другому: работать Нинушку заставлял, - нужды нет, что слуг полный дом, пускай сама старается! А если что не так делала, наставлял: "Не ленись! Это тебе не Богу молиться".

- Батюшка! - снова воскликнула молодая графиня.

- Ну а что? Так и было, - невозмутимо отозвался граф. - Конечно, без женского участия девочку воспитывать нелегко, но здесь опять судьба мне помогла. Осенью дело было, вечером; дождь лил, как из ведра. Докладывают мне, что какая-то молодая женщина, по виду из благородных, пустить её просит. Кого, думаю, в такую пору нелёгкая принесла? - однако велю впустить.

Заходит она ко мне, - нитки на ней сухой нет, с головы течёт, и волосы к щекам прилипли.

- Чем обязан вашему визиту, сударыня? - спрашиваю. - С кем имею честь говорить?

- Мария Бахметьева, жена Петра Бахметьева, премьер-майора, - представляется, а у самой зубы от холода стучат.

- Очень хорошо. Чем могу вам служить? - говорю.

- Я от мужа ушла, - сообщает она.

- Прекрасно! И что же вы хотите от меня?

- Я буду у вас жить, больше не у кого, - заявляет она пренахально.

- То есть как это? - удивляюсь я.

- К вам мой муж не придёт, побоится. А вы один живёте, так что я с вами теперь буду, - продолжает она, нисколько не смущаясь.

- Сударыня!.. - я даже не нашёлся, что ответить.

- Где у вас можно обсушиться и обогреться? У вас найдётся платье, чтобы мне переодеться? - говорит она, как ни в чём не бывало.

Ну, что тут скажешь?.. Позвал я слуг, велел, чтобы дали ей, в чём она нуждается, - так Мария у меня и осталась...

С Нинушкой моей она подружилась, вместо старшей сестры ей стала. Нинушка её полюбила - так ведь? - спросил он Анну Алексеевну.

- С Марией мы были очень дружны, - подтвердила молодая графиня.