Граф Орлофф

— Мадам! — На французскую манеру я обратился к Яне, не на шутку разошедшейся в своем гневе. — По приказу госсекретаря ты становишься моим заместителем. Поэтому никуда и никогда этого особняка я покидать не буду, а тебе для исполнения рабочих обязанностей выделю угол, предоставлю свои бывшие покои! Сегодня вечером проведем рабочее совещание, на котором введу тебя в курс дела работы на том участке, за который ты теперь будешь нести ответственность. Так, что вечером наговоримся вволю, а сейчас мне хотелось бы остаться и переговорить с друзьями, которых я давно не видел.

И вы представляете, эта гордая польская баронесса, ставшая моим заместителем по агентурной работе, впервые послушалась моего приказа. Она развернулась через левое плечо и промаршевала к дверям из спальни. Негромко хлопнула двери, мы все трое тут же распрямила свои спины и с явным облегчением посмотрели Яне вслед. Мы подошли к столу, и расселись по своим местам, демон Марбас по левую руку от меня, и мажордом Бунга-Бунга — по правую руку. Мосье Марбас поднял руку и из воздуха над головой достал непочатую бутылку бренди. Пробку из бутылки он выбил ловким ударом бутылки о каблук одного из своих сапог и коньячку разлил по стопкам, которые создал я. Без тостов мы выпили по стопке и ее повторили через сорок секунд, как повелевала великая офицерская традиция.

Закусывать было нечем, мне было лень слуг звать, поэтому вытерли ладонями рты и прислушались к тому, как коньячок протекал по внутренним жилам и сосудам, приятно их согревая.

— Ну, что брат, Марбас, нам расскажешь? Как дела в постели мадам де Ментенон и что Луи XIV думает по этому поводу?

— Да ничего король не думает! Видимо, подходят его последние денечки правления. Франция практически разорена всеми предыдущими войнами. Ей бы сотенку лет не повоевать бы, тогда она действительно стала бы великим европейским государством. А королевская свита, которая в основном на таких же, как сам король, старичках держится, мало о государстве думает, а все о своих карманах заботится! А молодежь не знает, к кому податься, кому служить, чтобы на свое будущее рассчитывать. Мадам де Ментенон вместо того, чтобы государственными делами заниматься и вокруг себя сплотить перспективную французскую молодежь, которая после ухода Людовика XIV сформировала бы новое правительства и Францию привела бы к процветанию, всякими куртуазными вещами занимается. Заговоры, интриги плетет. Военного министра де Лувуа убрать собирается, который ей дорогу перешел, когда она чуть ли не королевой Франции стала. Франсуа-Мишель Летелье маркиз де Лувуа граф де Тоннер сделал все возможное, чтобы король не нарушил своего слова и дворянку не королевских кровей Франсуазу д'Обинье в будущем маркизу де Ментенон не возвел бы на престол.

2

Сегодня вечером я приглашен на бал, который будет давать морской министр Франции, маркиз де Сеньоле. Но я не понял, почему он мне вместо одного прислал целых три приглашения. Все приглашения были на одно лицо, то есть на меня, но имели разный сопроводительный текст. Мне было лень читать, поэтому я поверил Бунга-Бунга на слово, который сказал, что несколько раз пытался прочесть этот текст, но и ни слова из него не понял. Мне же мажордом сообщил, что в тексте имеется упоминание о приглашении на бал для меня и для баронессы Береславской. Но он так не разобрался, чему же или какому событию этот бал будет посвящен, так как в каждом предложении несколько по-разному были расставлены знаки препинания. Видимо, это все была какая-то шифрованная записка от наших британских коллег, поэтому я решил сходить на бал, пусть маркиз де Сеньоле поделится со мной своими секретными замыслами.

Некоторое время я провел в разговоре с Бунга-Бунга, ему нужно было объяснить, к какому времени требуется закладывать фаэтон для моей поездки на бал. Какой костюм я предпочту одеть на этот проклятый бал?! Много было всякой другой мелочи, которую требовалось обсудить, принять по ней решения.

К тому же меня несколько беспокоило то обстоятельство, что из-за нового назначения Джакомо теперь полностью сменилась моя охрана. Солдаты плутонга Епифаненко категорически отказывались менять свои военные мундиры на гражданские костюмы, которые им уже пошили каждому солдату по десятку. Солдаты и унтер-офицеры плутонга категорически отказывались переходить на цивильную одежду, утверждая, что они присягали государю Петру Алексеевичу, и будут в военной форме ему служить до конца дней своей службы. По новому же армейскому уставу солдатам и офицерам государевой армии положено было служить двадцать пять лет.