Граф, Мак и Стром

Славик еще раз вздохнул и покосился на лежащий на столе учебник высшей математики. Кто ж знал, что эта премудрость НАСТОЛЬКО сложна?! Преподавательница, веселая пухляшка, казалась доброй, а все эти матрицы и скаляры — настолько никому не нужной ересью… Первая же лабораторная работа показала всю неправоту такого подхода и почти вся группа вгрызлась в «вышку» как короеды — в дерево. Ага, почти вся. Некоторым показалось, что до сессии еще ТАК далеко…

И вот теперь до нее уже совсем даже не далеко. Сессия нахрен кончилась и у одного дебила осталась болтаться одиноким хвостом треклятая «вышка». Разжалобить Свинцовую Леди — нечего и думать, а выучить… Нет, можно было бы и выучить, студент за ночь может выучить китайский, если бы были лекции. А вместо лекций был только учебник, в котором все объяснялось так, что проще было бы выучить китайский.

Оставалась последняя надежда.

С треском отдираемых бумажных полос распахнулось окно, впуская в комнату клубы морозного воздуха. Славик глянул на часы — полночь — высунул наружу руку с зачеткой и закричал:

— Халява, приди! Халява, приди! Халява, приди-и!!!

Захлопнул зачетку и закрыл раму, с которой осыпались несколько ватных валиков.

Все.

За окном послышались нестройные крики таких же надеющихся на чудо. Славик положил зачетку на подоконник и сел за стол. С тоской открыл учебник…

Впрочем, начать читать он не успел. Славика отвлек необычный для пустой комнаты звук. Шуршание страниц зачетки.

Нет, конечно, в самом факте шуршания ничего необычного не было: зачетка, как известно, сделана из бумаги. Однако также известно, что зачетка — не мышь и сама, без внешнего воздействия, шуршать не станет. Из внешнего воздействия в комнате имелся только Славик, так как соседи — счастливые сволочи — сессию закрыли и уехали по домам. Сквозняка тоже не было.

Несмотря на отсутствие причин, зачетка шуршала. Более того: синяя обложка вздрагивала и подпрыгивала, как будто внутрь таки влезла маленькая мышка и теперь пыталась выбраться наружу.

Славик не успел отреагировать никак, только рот раскрыл, как обложка зачетки резко распахнулась и оттуда вылезла девочка.

Да, самая натуральная девочка. Только маленькая.

Ростом неожиданная гостья была в ладонь, волосы имела светлые, мягкие даже на ощупь, заплетенные в косичку, с красным бантиком. На круглом личике — большие, ясные, голубые, как небо, глаза, нос кнопочкой, пухлые губки. Одета девчоночка в желтый сарафанчик с бежевыми горошинами, на толстеньких ножках — сапожки, красные, остроносые, с каблучками.

— Привет, — взмахнула ручкой пришелица из зачетки, после чего ловко спрыгнула с подоконника на стол, подошла к Славику и, пихнув пальчиками челюсть, закрыла ему рот.

Челюсть тут же отвисла обратно.

— Сигаретки нет?

— Нет, — медленно покачал головой Славик. Потом так же медленно кивнул, — Есть.

— Давай, — девчонка села на учебник и нетерпеливо прищелкнула пальцами.

Славик протянул ей пачку. Девочка ловко извлекла сигаретину и затянулась. По комнате поплыл синеватый табачный дымок. Хотя прикуривать ей Славик и не давал.

— Ты… кто? — смог он наконец сформулировать вопрос.

Девчонка посмотрела на Славика, как на ненормального:

— Халява. Сам же звал.

— Ха… Ха…

— Ничего смешного, — надула губки Халява, — Будешь смеяться — вообще уйду.

— Нет! — выкрикнул Славик, мигом вспомнивший, что ловить ему на завтрашнем экзамене, кроме халявы, нечего. А если еще и она уйдет…

— То-то, — Халява выпустила кольцо дыма и весело посмотрела на Славика, — Ну что, студент, завалил сессию?

— Откуда ты знаешь?

— Сам подумай: сессия кончилась, а ты здесь сидишь, меня ловишь… Что завалил-то?

Халява посмотрела через плечо на заголовок книги, на которой сидела:

— Вышка? По учебнику не сдашь. Лекций нет?

— Нет…

— Ничего, — оптимистично заявила Халява, — Теперь с тобой есть я, а значит все будет тип-топ.

Она, цокая каблучками, прошла по столу туда-сюда, помахивая сигаретой, которая в ее ручках смотрелась, как толстое бревно. И ведь еще курить ее умудряется… Славик подумал и тоже закурил. Хотя в комнатах и запрещено курить, но Халява все равно уже надымила так, что навряд ли удастся убедить коменданта в том, что это натянуло из форточки.

— А почему я тебя вижу? — спросил он Халяву.

Вопрос этот и в самом деле крайне интересовал Славика. Потому что видеть маленьких девочек, называющих себя Халявой — не самый хороший признак. Возможно, означающий, что слишком много высшей математики до добра не доведет.

— А мне так захотелось, — малышка отбросила окурок и сладко потянулась, — скучно мне стало. Так-то я обычно невидимая.

Халява покружилась на месте и весело посмотрела на Славика.

— Как я, красивая? — лукаво спросила она.

— Ну… Симпатичная…

— Это правильно. Люблю, когда меня хвалят, — она подцепила ластик и пожонглировала им, напоследок футбольным пинком забросив его в стакан с карандашами.

— Халява, а где ты обычно живешь? — спросил Славик, вспомнив байку про отставшие обои.

Халява сделала круглые глаза: