Граф Аверин

– Там еще. В больнице мне уже было намного легче. Видимо, вам остановили кровь. Я ее на себе все еще чувствовал, но… после… ну, вы понимаете. Намного проще было. А когда Виктор Геннадьевич подошел, я даже кинжал выпустил. А во время обряда, который проводил колдун Фетисов, я уже в ванне чистый сидел. В Управлении сразу лег на кровать и уснул. Даже не помню, как дверь заперли. Мне потом сказали, что я почти двое суток проспал.

– Да, тебе нужна была стабилизация. Все же твой изначальный уровень и то количество энергии, что тебе пришлось поглотить, несопоставимы. Знаешь, возможно, именно это и стало решающим. – Он потер виски.

– Да?

– Похоже на то. Смотри, сожрав того дива, ты оказался переполнен его энергией. Ты был сыт, а вернее, обожрался. И это, вероятно, притупило инстинкт. А еще ты почти все время ухитрялся сохранять осознанность действий. Ты помнил, что хочешь защитить меня, а не сожрать. Ну и серебро. Боль тебя отвлекала и отрезвляла, как Анастасию в ее подвале. Это то, что сразу бросается в глаза из твоего рассказа. Эх… как жаль, что отец погиб так рано…

– Он бы разобрался, да?

– Да, он как раз исследовал поведение дивов. Но и мы с тобой тоже разберемся. Знаешь, не так давно я думал: можно ли тебя накормить так, чтобы ты больше не хотел есть. Так вот, выходит, что можно.

Кузя радостно закивал.

Аверин некоторое время смотрел на него, а потом осторожно встал, опираясь на подлокотник.

– Уже совсем поздно. Пойдем, поможешь мне раздеться и приготовиться ко сну.

– Доброе утро, Виктор Геннадьевич, как я рад вас видеть. – Князь Булгаков даже вышел из-за стола, чтобы пожать руку, но взгляд у главы Управления был напряженным. – С чем пожаловали?

Виктор поклонился, поздоровался и положил на стол объемную папку.

– Я принес вам фотографии, ваша светлость. Ваши люди не успели как следует сфотографировать место преступления по горячим следам, зато мои сотрудники это сделали. Уверен, вам эти фотографии необходимы в архиве.

Князь открыл папку и принялся листать фотографии. Виктор специально положил сверху самые впечатляющие.

Вот фото с пленниками, предназначавшимися для жертвоприношения, снимок сделан как раз на фоне кольев. Вот руки госпожи Хмельницкой, после того как с них срезали веревки, а вот и сами колья и алатырь, крупным планом. Виктор наблюдал за выражением лица Булгакова. И вспоминал, как князь, прибыв на место и увидев круг и колья, осел на землю и схватился за сердце. Виктор даже подумал, что придется и главу Управления отправлять на «Скорой», но Булгаков быстро пришел в себя и даже помогал выносить людей из подвала.

Виктор хорошо его понимал. Сам пришел в ужас, когда представил, что за твари должны были вылезти из этого круга и сколько людей погибло бы, пока их удалось остановить. В том числе и полицейских, и сотрудников Управления.

После такого скандала полетел бы Булгаков с должности. А то и вовсе пошел бы под суд.

И все же Виктор знал, какая у людей короткая память, особенно по части того, кому они обязаны.

Булгаков поднял взгляд от фотографий и посмотрел на Виктора.

– Мы с вами взрослые люди, Виктор Геннадьевич, поэтому просто скажите, чего вы хотите? Управление готово всячески содействовать…

– Что вы, – совершенно искренне ответил Виктор, – я ничего не хочу. Я пришел в надежде, что смогу узнать, как продвигается дело о награждении его сиятельства графа Аверина орденом Святого апостола Андрея Первозванного.

– Ах вот вы о чем, – сразу повеселел Булгаков. – Прекрасно продвигается. Я час назад подписал ходатайство на высочайшее имя, после обеда посыльный заберет его и доставит в столицу.

– Вы же расписали там все заслуги графа Аверина перед городом и Отечеством? Как профессионально он провел расследование, естественно, при полном содействии Управления, и сумел предотвратить катастрофу?

– Можете не сомневаться. Граф Аверин хоть и внештатный сотрудник Управления, но тем не менее вы же знаете, как мы печемся о своих людях. Мы полностью оплатили лечение.

– И реабилитацию, в течение года, ведь именно столько он будет считаться вашим временным сотрудником, так?

– Ну конечно. Вы изволите сомневаться?

– Никак нет, ваша светлость. Я просто хотел узнать, как продвигаются дела. Согласитесь, такая беда нас стороной обошла, что у меня даже слов нет. Честно признаюсь, я тем вечером напился так, что меня жена от порога до кровати волоком тащила.

– Ох. – Булгаков, решив, что опасный разговор закончен, вернулся в свое кресло. – И не говорите. Я не пил, конечно, ну, кроме сердечных капель, но все равно струхнул знатно. Как здоровье графа, кстати? Вы же его регулярно навещаете.

– Стабильное. К сожалению, пока к нему не допускают посетителей, но риск для жизни уже миновал. Самое время подумать о награждении, согласитесь?

– Без сомнений, без малейших сомнений.

– А, ой, чуть не забыл, – улыбнулся Виктор, и Булгаков снова напрягся. Виктор положил на стол еще одну папку.