Грабли сансары

Она решила прогуляться, чтобы прийти в себя. Мама, как обычно, задерживалась, а папа торчал в телике, поэтому ее уход не заметил. Но далеко уйти не удалось. Пока ехала в лифте, позвонил Гриша.

– Ася, – сказал он, – ты не могла бы зайти ко мне?

В этот момент Ася поняла, почему девчонки на него вешаются. Голос у Гриши был такой… низкий? Обволакивающий? Глубокий? Она не могла бы подобрать нужное слово, даже если бы что-то соображала в этот момент. Но Ася начала соображать, когда обнаружила себя в прихожей соседей. Гриша галантно снимал с нее куртку. Ася перепугалась и вцепилась в рукава.

– Ась! – Гриша смотрел ей в глаза и говорил все тем же голосом удава Каа. – Все будет хорошо. Поверь мне.

Она поверила. Позволила снять куртку. А когда Гриша расшнуровал ей кроссовки, сердце Аси чуть не разбилось о ребра. А потом Гриша привел ее в свою комнату. Там горели свечи. На столе стояла бутылка шампанского и два бокала.

И лежал презерватив.

Ася видела этот предмет раньше, когда к ним в школу приходили какие-то просветители и рассказывали о СПИДе.

Мозг Аси врубился на полную катушку.

– То есть… ты… – начала она, но Гриша взял ее за руки и перебил:

– Прости, что я в прошлый раз растерялся. Дурак был.

Ася не сводила глаз с презерватива.

– Но потом подумал… Ты ведь и правда классная!

Руки Гриши легли на ее плечи и принялись легонько поглаживать их.

– Если ты не передумала… это будет честь для меня.

«Будет честь для меня».

Слова были из книжки или даже из какого-то глупого любовного сериала, но сейчас они прозвучали совсем не смешно. И не пафосно.

Ася глядела на презерватив. Все ее планы о беременности ожили.

– Папу в больницу вызвали, это часов на пять. – Гриша говорил, а руки его спускались все ниже. – А мама умотала к тете Инне в Воронеж. На день рождения…

Руки были уже под рубашкой Аси. Очень теплые, мягкие и сильные руки.

– Поэтому, если ты все еще хочешь… Ты не волнуйся, я приму все меры безопасности…

– Я согласна! – сказала Ася. – Только давай без мер безопасности!

– Уверена? – Пальцы Гриши остановились в нерешительности.

– Мне сегодня можно! – Ася обняла Гришину шею. – Сто процентов!

Гришу не убедили Асины «сто процентов», потому что руки вдруг стали твердыми и чужими.

– А если ты болезней всяких боишься, – торопливо добавила Ася, – то не бойся. Ты у меня первый!

И она прижалась губами к его шее.

Руки Гриши снова ожили и даже слегка задрожали…

* * *

Домой Ася пришла через три часа.

Она аккуратно выскользнула из соседской двери и нырнула в свою.

Она хорошо помнила, как пару лет назад начала скачкообразно расти и вдруг мир сделался меньше. Меньше комната, меньше лифт. Когда-то еле дотягивалась до кнопки, а вот она в районе живота. Как так случилось? Когда?

И сейчас она шла и не понимала, как все могло так измениться? Что произошло? Подкрутили яркость? Добавили еще пару D в привычный трехмерный мир?

Ася не слышала, что говорила мама, что бубнил отец, она закрылась у себя в комнате и свернулась калачиком. Ей хотелось сохранить это ощущение навсегда. Она обняла подушку и улыбнулась.

В голове было пусто, и не думалось ни о чем.

Она сделала это. Она стала женщиной. Настоящей женщиной. И теперь все будет по-другому. У нее теперь будет любовник. И будут волшебные встречи. Обязательно будут! Во всех сериалах так. Сначала не очень, а потом волшебные встречи. Главное, что теперь для этого нет никаких препятствий. А Гриша классный… С ним было не страшно… И почти не больно…

Ася так и заснула, не раздеваясь и обняв подушку. И утром встала тихая, обнаружила у себя в телефоне: «Ты как?» – и искренне написала: «Счастлива».

«Ты клевая», – ответил Гриша.

«Я знаю», – написала она.

Непонятно откуда взялась смелость, вообще непонятно откуда взялось все, но когда Ася вошла в класс, одноклассники как по команде повернулись в ее сторону. В другой день Ася бы испугалась, но сегодня только расправила плечи. Подумаешь! Дети они все. А она стала взрослой. И ей не о чем с ними разговаривать.

* * *

Вот честно, про возможную беременность Ася и думать забыла. У нее теперь была тайна. Она ее смаковала, она вспоминала подробности. Иногда они переписывались с Гришей, и это было фантастически возбуждающе. Он интриговал. Он обещал научить ее всему. Он говорил, что она очень талантливая ученица.

Ася мечтала о следующем свидании, но Гришина мама, как назло, вернулась из Воронежа больная и засела дома, не выходя даже в магазин. Позвать Гришу к себе Ася стеснялась, да и был в этом всем какой-то нереальный кайф – переписываться, зная, что он за стенкой, вспоминать, предвкушать.

– Ты что, влюбилась, что ли? – подозрительно спросила мама однажды утром.

– Я? – Ася презрительно фыркнула, но улыбку спрятать не смогла.

– Только любви твоей не хватало! – завелась мама. – У тебя экзамены! Ты и так дура, а теперь точно мозги отшибет!

Ася не слышала. Может, она и правда влюбилась? А так бывает?

Она напряглась, только когда увидела на телефоне напоминалку – месячные. Но ничего не началось. За последние три года задержка у нее случилась впервые.

И на следующий день не началось.