Грабители морей (Оформление Н. Лазинской)

Стаи птиц все увеличивались и наконец стали заслонять небо, как тучи. Куда же именно они летели? К какому-то месту, нам до сих пор неизвестному, но, несомненно, лежащему между магнитным полюсом, который совершенно произвольно предполагается на 70°, но в действительности находится гораздо выше, и между полюсом холода. Птицы тянутся туда двумя дорогами: одна проходит между Гренландией и Шпицбергеном, другая — между Алеутскими островами и Беринговым проливом. Невозможно же допустить, чтобы птицы нарочно летели для того, чтобы погибнуть от холода в ледовом краю; очевидно, там есть страна с умеренным климатом, в котором можно жить. Наконец, с наступлением лета они все возвращаются — это тоже всеми подмеченный факт.

Все это исстари наводило многих и многих на мысль о существовании на Крайнем Севере свободного моря, для открытия которого еще с прошлого века предпринимались полярные экспедиции.

Франклины, Ламберы и Белло рисковали жизнью для разрешения этой благородной задачи. Норденшельд сделал тоже немало. Если задача не решена, это не значит, что она и не будет решена.

Направление, которого держались птицы, подтвердило Фредерику и его брату, что они выбрали кратчайший путь к полюсу. Когда пролетели последние стаи, начались холода. Термометр быстро падал и скоро дошел до 18° ниже нуля. Появились крупные льдины, начался ледостав. Со дня на день ожидалось, что лед окончательно станет и «Дядя Магнус» будет изолирован от остального мира.

Однажды вечером, перед закатом, вахтенный матрос, меланхолически прохаживавшийся вдоль борта, вдруг встрепенулся и вскричал:

— Парус слева!

Все выбежали на палубу, и впереди всех Фредерик и Эдмунд, подумавшие, что вахтенный сошел с ума.

Но нет, к удивлению, он оказался в здравом уме и твердой памяти. В бухту действительно входила хорошенькая небольшая яхта, салютуя клиперу. На мостике яхты стоял человек высокого роста, махавший шляпой и кричавший «ура!», которое дружно подхватили матросы. Фредерик Бьёрн ответил тем же, и восемьдесят норландских матросов тоже гаркнули «ура!»

Яхта грациозно поравнялась с клипером и бросила якорь рядом с ним.

Фредерик сейчас же пригласил капитана яхты к себе на борт. Капитан не заставил себя просить два раза и ловко перебрался на клипер.

— Здравствуйте, джентльмены, — сказал он Фредерику и Эдмунду, шедшим к нему навстречу. — Эдвард Пэкингтон, — прибавил он, кланяясь. — Чистокровный янки, родом из Нью-Йорка.

— Фредерик Бьёрн, — отвечал герцог Норландский, пожимая руку американцу, — а это мой брат Эдмунд.

Американец пожал Эдмунду руку так, что едва не вывихнул ее.

Североамериканский гражданин был рослый мужчина средних лет, с открытым и приятным лицом, которое сразу располагало в его пользу, хотя черты далеко не отличались правильностью: англо-саксонский рот до ушей, круглые, навыкате, глаза и огромный, мясистый, красный, угреватый нос, обличавший не совсем умеренную склонность к спиртным напиткам. Волосы на голове и бороде были красно-рыжие.

В нравственном отношении Эдвард Пэкингтон был человек смелый и решительный, не останавливающийся ни перед чем. Он был старший сын бедного методистского пастора, обремененного, как почти все пасторы, многочисленным семейством. Начав буквально ни с чего, он к тридцати пяти годам сделался одним из богатейших арматоров Нью-Йорка, обеспечил престарелых родителей, принял к себе в компанию двух своих братьев и, предоставив им ведение дел фирмы, решил посвятить часть своего времени исполнению одного плана, задуманного им давно.

В войне за независимость Штатов Эдвард Пэкингтон принимал деятельное участие и пожертвовал на борьбу не один миллион. По признании независимости колонии он был выбран одним из первых сенаторов. Вообще он был человек добрый, отзывчивый на все хорошее и всегда готовый оказать помощь ближнему. Сограждане любили его и уважали.

По окончании срока службы по первым выборам Пэкингтон отказался от вторичного избрания, так как решил приняться за осуществление своего плана.

Таков был человек, с которым судьба свела братьев Бьёрнов.

Обменявшись первыми приветствиями, словоохотливый янки заговорил:

— Джентльмены, если знакомиться, так уж знакомиться как следует. Одних имен мало. Позвольте вам рассказать, что я за человек.

И Эдвард Пэкингтон скромно, но правдиво изложил свою биографию.

— И вот, господа, — заключил он, — во время одного из своих плаваний по северным морям на китоловном судне я заметил, что птицы с наступлением зимы перелетают с юга на север. Это навело меня на мысль, что на севере существует земля с умеренным климатом и свободное море.

Фредерик и Эдмунд переглянулись, но янки в пылу рассказа не заметил этого.