Грабители морей (Оформление Н. Лазинской)

В это время к норландцам подошел Сэмюэл Бартон, не помнивший себя от радости, что спуск окончился благополучно и что фирма получит миллион премии. Представленный герцогу, он тут же передал ему корабль из рук в руки, спеша поскорее сложить с себя бремя ответственности.

Молодой капитан Билл, которому предстояло быть помощником герцога по командованию «Дядей Магнусом», оставался на «Леоноре» с Эдмундом и Гуттором.

Грундвиг дал себе слово поделиться с товарищем своими опасениями в надежде, что им вдвоем удастся отвести от герцога и его брата опасность, угрожавшую им во время их новой экспедиции.

Глава третья Пир у Бартонов. — Отплытие. — Таинственная записка. — Среди нас изменник! — Выстрел ночью. — Перекличка

Грундвигу невольно мерещилась какая-то связь между странным мулатом и таинственными предостережениями, возвещавшими какую-то новую опасность.

— Во что бы то ни стало я узнаю, кто этот человек и отчего он был так уверен в успешном спуске корабля, — говорил он сам себе. — Сегодня же вечером мы с Гуттором переоденемся и обойдем все таверны, посещаемые иностранцами. Где-нибудь уж мы, наверное, его встретим и сумеем выспросить.

Час спустя «Дядя Магнус» благополучно вышел из дока и величественно поплыл по Клайду в гавань Глазго, где его дожидалась «Леонора».

Вечером Бартоны устроили роскошный банкет, и — странное дело! — таинственный мулат оказался за столом рядом с герцогом Норландским, сидевшим на почетном месте.

А Гуттор и Грундвиг тем временем безуспешно гранили мостовые города, отыскивая мулата…

На следующий день «Дядя Магнус» вышел из Глазго, взяв курс на Шпицберген. С ним шла «Леонора», которой герцог приказал стоять в Исландии и четыре раза в год возобновлять припасы для «Дяди Магнуса» в течение всего времени, пока будет продолжаться экспедиция.

Смотреть на отплытие кораблей собралась на пристани густая толпа народа, восторженно кричавшая «ура» и махавшая шляпами. Все от души желали счастливого плавания и успеха смелым пионерам, шедшим открывать шестую часть света.

Погода была чудная. Герцог нарочно выбрал весеннее время для отъезда, чтобы в ледовитые страны прибыть летом и достичь ближайшей к полюсу территории. Свежий юго-западный ветер надувал паруса обоих кораблей; океан отливал золотом и пурпуром под лучами заходящего солнца.

Стоя у борта, Фредерик и Эдмунд делились друг с другом впечатлениями, поглядывая иногда на шотландский берег, постепенно исчезавший в тумане.

— Доволен ли ты, брат? — спросил вдруг Эдмунд, беря Фредерика за обе руки.

— Очень доволен, Эдмунд, — отвечал молодой человек с улыбкой, от которой все лицо его озарилось самой безмятежной радостью. — Знаешь, эта клятва камнем лежала у меня на сердце, и не было ни одной ночи, чтобы мне не представлялся мой дядя — больной, голодный, истощенный, среди льда, тщетно ожидающий помощи, которая все не приходит… Уверяю тебя, я с радостью жертвую своей жизнью, и меня смущает лишь одно: имею ли я право подвергать опасности твою жизнь и жизнь наших товарищей.

— Довольно, брат! Я не хочу больше слышать ничего подобного! — возразил Эдмунд. — Все мы идем с тобой совершенно добровольно. У наших товарищей нет ни жен, ни детей, которые бы стали о них плакать, а что касается нашей жизни, то кто же из нас не готов с радостью пожертвовать ею для благородного дела? Быть может, тебе суждено стать Колумбом полярного материка, тогда и на нас упадет частичка твоей славы…

Рассеянно глядя в пространство, Фредерик Бьёрн судорожно сжал руку брата, и оба простояли так несколько часов, думая о будущем, о тех ледовых странах, которые им предстояло посетить.

Ночь давно наступила, когда зазвонил колокол к ужину. Братья сели в кают-компании за стол вместе с теми из товарищей, которые обедали с герцогом и его братом, как вдруг Фредерик вскрикнул от удивления: беря салфетку, он стряхнул с нее к себе на тарелку записочку, сложенную вчетверо. Быстро развернув, он прочитал ее и страшно побледнел. Присутствующие с удивлением уставились на него, не зная, что и думать. Эдмунд уже хотел обратиться к нему с вопросом, но герцог заговорил сам, бросив записку на стол.

— Господа, — сказал он, — между нами есть изменник. Надо будет его открыть и примерно наказать… Прочтите, господа!

Эдмунд взял таинственную записку и прочел вслух:

Кровь требует крови. Фредерик Бьёрн! Когда я бил ребенком, меня за тебя били и наказывали. Взрослым я постоянно встречал тебя на своей дороге, и постоянно ты мне мешал. Наконец, ты окрасил свои руки моей кровью… Но час возмездия скоро пробьет!..

Призрак Красноглазого

Эдмунд кончил читать среди всеобщего смущения. Из всего экипажа только он и его брат не способны были верить в то, что это послание написано покойником.

— Наша экспедиция проклята Богом, Гуттор, — прошептал Грундвиг своему товарищу. — С мертвыми бороться нельзя… Меня предчувствие ни разу еще не обманывало.