Грабитель

– Это звучит разумно, – признал Клинг. – Почему вы ходите в клуб “Темпо”?

Она сразу насторожилась. Он буквально видел, как её глаза затянула темная пелена, словно защитная завеса. Отвернувшись, она выпустила шлейф дыма.

– А почему бы и нет? – спросила она.

– Я уже вижу, как будет развиваться наша беседа, – усмехнулся Клинг. – Почему? А почему бы и нет?

– Это намного лучше, чем “потому что потому”, вам не кажется? – её голос зазвучал язвительно. Он удивился, с чего бы вдруг она так сразу отказалась от предыдущего дружеского тона. Взвесив её возможную реакцию, решил ударить напрямую:

– Ребята в клубе для вас слишком юны, вам не кажется?

– А вы начинаете быть бестактным, вам не кажется?

– Да, – согласился Клинг, – начинаю.

– Наше знакомство слишком мимолетно, чтобы раскрывать свою душу, – холодно сказала Клер.

– Хаду не больше восемнадцати…

– Послушайте…

– А Томми сколько? Девятнадцать? И у них обоих в голове ещё ветер гуляет. Почему вы ходите в “Темпо”?

Клер погасила сигарету.

– Пожалуй, вам лучше уйти, мистер Клинг.

– Я только что пришел, – напомнил он ей.

Она отвернулась.

– Послушайте, давайте откровенно. Насколько я знаю, я не обязана отвечать на вопросы, которые касаются моей личной жизни. Отвечать я должна была бы только, подозревай вы меня в тяжком преступлении. А если уж совсем напрямую, я не обязана отвечать ни на какие вопросы какому-то заурядному патрульному. Другое дело, явись вы официально, а вы признали сами, что это не так. Мне нравилась Дженни Пейдж, и я бы рада помочь, но если вы будете на меня давить, то здесь мой дом, а мой дом – моя крепость, и извольте убираться отсюда.

– О’кей, – прокудахтал растерянный Клинг. – Простите, мисс Таунсенд.

– О’кей, – сказала и Клер.

Воцарилась тишина. Клер взглянула на Клинга. Клинг взглянул на нее.

– И вы простите, – сказала наконец Клер. – Мне не стоило так возмущаться.

– Нет, вы были совершенно правы. Мне не нужно совать нос…

– Но и я не должна была…

– Нет, конечно, я был не прав…

Клер прыснула. Клинг тоже рассмеялся. Все ещё хихикая, она упала в кресло. Потом спросила:

– Что-нибудь выпьете, мистер Клинг?

Клинг взглянул на часы.

– Нет, спасибо.

– Для вас слишком рано?

– Ну…

– Для коньяка никогда не рано… – поучала она его.

– Я никогда коньяк и не нюхал, – признался он.

– В самом деле? – её брови медленно полезли кверху. – О, мсье, тогда вы лишились наибольшего удовольствия на свете. Немножко, да? Каплю?

– Если только капельку…

Подойдя к бару с дверцами, обтянутыми зеленой кожей, она открыла их и выбрала бутылку с соблазнительно выглядевшей янтарной жидкостью.

– Коньяк, – торжественно провозгласила она, – король всех крепких напитков. Он годится в хайболл, коктейль, пунш, в кофе, чай, горячий шоколад и даже с молоком.

– С молоком? – переспросил пораженный Клинг.

– Вот именно, с молоком. Но лучший способ насладиться коньяком – пить его чистым.

– Вы, похоже, специалистка, – сказал Клинг.

Ее глаза внезапно вновь скрыла пелена.

– Меня кое-кто научил его пить, – блеклым тоном сказала она, а потом налила понемногу в высокие бокалы грушевидной формы. Когда она снова обернулась к Клингу, пелены на глазах уже не было.

– Заметьте, что бокал наполнен только до половины, – обратила она его внимание. – Это чтобы вы могли покачивать бокал в руке и не расплескать содержимого.

Подала бокал Клингу.

– Покачивание и вращение перемешивают коньячные пары с воздухом в бокале, от чего усиливается аромат. Покрутите бокал в руке, мистер Клинг. Коньяк согреется, и вы ощутите его аромат.

– Вы его нюхаете или пьете? – с любопытством спросил Клинг и потряс бокал в своих громадных ручищах.

– И то и другое, – ответила Клер. – И все это позволяет насладиться коньяком. Ну, попробуйте!

Клинг отхлебнул как следует. Клер, не выдержав, даже пыталась остановить его рукой.

– Подождите! Господи Боже, его нельзя пить залпом! Это грех – так хлестать коньяк. Пригубите его, подержите на языке…

– Простите, – извинился Клинг. Пригубил коньяк и попытался его распробовать. – Прекрасный! – сказал он.

– Крепкий, – добавила она.

– Мягкий, – уточнил он.

– Конец рекламы.

Они сидели молча, наслаждаясь коньяком. Он чувствовал, как по телу разливается приятное тепло. На Клер Таунсенд приятно было взглянуть и приятно поговорить. Снаружи седой осенний полумрак затягивал улицу.

– Так вот насчет Дженни, – начал он. Ему бы не хотелось говорить о смерти.

– Да?

– Вы её хорошо знали?

– Думаю, как и все. Мне не кажется, что у неё было много друзей.

– Почему вы так думаете?

– Это сразу видно. Такая потерянная душа. Такая красотка, и совершенно потерянная. Боже, я отдала бы все на свете, чтобы выглядеть, как она.

– Ну, вы тоже неплохо выглядите, – усмехнулся Клинг и отхлебнул из бокала.

– Это все теплый янтарный жар коньяка, – сказала Клер. – При дневном свете на меня без слез не взглянешь.

– Ну, это вы зря, – не отступал Клинг. – Где вы с ней впервые встретились?