Грааль как символ и надежда

Сочинители нелепых басен, завзятые охотники за историями, гремящие цепями фантазии и напрягающие пустые мозги, пытаясь превратить чепуху в золото для детей… Эти охотники за историями вынуждены сопровождать свои писания комментариями, ибо, слушая и читая их бредни, никто ничего не сможет понять.

Как ни странно, таким непонятливым критиком оказался только Готтфрид. Другие читатели Эшенбаха не скрывали восхищения его произведениями. С 1460 по 1470 год у могилы умершего поэта даже была возведена собственная капелла. Это было место самого настоящего литературного паломничества. А в 1608 году нюрнбергский дворянин Ханс-Вильгельм Кресс рассказывал о своем визите к гробу Вольфрама, на котором была высечена весьма примечательная надпись: «Здесь покоится прах благородного рыцаря Вольфрама фон Эшенбаха, учителя для всех певцов». В 1861 году по приказу короля Максимилиана II на рыночной площади Эшенбаха был воздвигнут памятник поэту. Впрочем, самые настоящие «страсти по Вольфраму» разгорелись еще в первом десятилетии XIX столетия, когда кенигсбергский ученый Карл Лахманн вплотную занялся произведениями поэта. [3]

...

«Ни одним другим поэтом Средневековья германистика не занималась с подобным жаром, как Вольфрамом фон Эшенбахом и его произведениями, и в первую очередь „Парсифалем“», – писал в 1966 году Хайнц Рупп.

Надо сказать, что этот интерес не угас и по сей день. Лично я благодарен Эшенбаху не только за историю чудесного Грааля. Нет, я в восторге читал строфы его поэмы, описывающие замок Люцифера. Потому что это тоже загадка Грааля. Загадка и символ, однако скрытый, потаенный.

Клинкор и Иблис

Об этом сюжете, связанном с легендами о святом Граале, упомянуть просто необходимо.

Был ли хозяин волшебной крепости из историй о Граале тем самым павшим ангелом, что так страстно ждет часа своего спасения?

Обратите внимание на систему Эшенбаха. Когда он говорит о различных планетах, то обязательно употребляет арабские названия. Например, Венеру он называет Аллигафиром, то есть Аль Лукафиром – Люцифером. Утренней звездой. В тексте Эшенбах упоминает и о другом, не совсем звездном Люцифере, легендарном вожаке павших ангелов. Ведь «благодаря» ему Грааль попадает на землю. И именно от судьбы Люцифера мудрец Треврицент предостерегает Парсифаля. Последний, правда, и не думает прислушиваться к нему и находит Грааль.

Когда Парсифаль успешно завершает свои поиски Грааля, Треврицент более не понимает мир. Еще никогда Грааль не обретали силой. Только после этого он рискует рассказать Парсифалю кое-что интересное. Об этом он умолчал при их первой встрече: о судьбе ангелов, оставшихся нейтральными во время космической битвы между Богом и Люцифером. Эти ангелы были прокляты на все времена.

Не кажется ли вам это несколько противоречивым? Лично у меня сразу же возникает вопрос: откуда Тревриценту вообще известно об этом? И потом, сам-то Парсифаль ни в коем случае не остается нейтральным. Наоборот, он отвергает прорицания волшебницы Кундри, что, мол, он тоже проклят и его ожидает ад, – восстает и побеждает. Вот что заявляет Парсифаль у Эшенбаха:

...

Бог? Да что там Бог! Если бы Он воистину был всемогущ… Я служил Ему как верный Его вассал, надеясь заслужить Его милость. Но теперь я отказываюсь служить Ему. И если Он способен на вражду со мной, я готов ее принять.

Довольно смелое, даже люциферовское замечание, не правда ли?

Если уж даже Парсифаль, которого Треврицент сравнивает с Люцифером, смог победить свою судьбу, то почему должны быть прокляты оставшиеся нейтральными, неприсоединившимися ангелы?

Возможно, Эшенбах осмелился на очень дерзкое для его времени утверждение: если уж Парсифалю удалось преодолеть судьбу, то почему бы не дать второй шанс Люциферу?