ГПУ. Записки чекиста

Когда вспыхнул Восточно-Китайский конфликт, Дальневосточный сектор нелегально отправил в Китай сына Фортунатова. Затем и Герт начал готовиться к отъезду в Харбин. Его снабдили персидским паспортом на фамилию Исхакова. Паспорт же достало контрразведывательное отделение ГПУ в Москве очень просто. Один из секретарей персидского консульства в Москве состоял секретным агентом ГПУ. На основании подложной справки одного из городских управлений о том, что такой-то гражданин является персидским подданным (справка составлялась Специальным отделом ГПУ), секретарь персидского посольства выдал паспорт. В лаборатории Иностранного отдела ГПУ заменили карточку на паспорте фотографией лица, для которого предназначался паспорт. Персидский секретарь, в конце концов, сам не знал, кому выдал паспорт. С паспортом, состряпанным таким образом, Герт должен был ехать в Америку и оттуда, через Японию в Китай. Ему поручено было принять руководство над имевшейся в Харбине нелегальной агентурой ГПУ и приступить к систематическому разрушению в тылу у китайцев железных дорог, мостов и арсеналов. В июне Герт выехал из Москвы в Берлин и, обменяв свой паспорт в Берлинском персидском консульстве на новый, замел следы пребывания в Москве. Получив на этом паспорте визу на проезд через СССР в Японию, он оттуда пробрался в Китай. Вслед за Тертом предполагалась отправка в Китай других лиц, но не знаю, чем она кончилась, так как в тому времени я выехал из Москвы и только заграницей узнал о восстановлении прав советского правительства на Восточно-Китайской железной дороге.

В 1917 году, объявив советскую власть в России, большевики провозгласили лозунг освобождения угнетенных народностей Востока, ликвидации неравноправных договоров, заключенных царским правительством, и возвращения восточным государствам всего, что награбила у них царская Россия. Капитуляционные права России на Востоке были аннулированы, долги Персии и Китая царской России были списаны со счетов. Революционная политика проводилась на деле.

Но с 1925 года начался поворот в этой политике бескорыстия. В 1925 году советская власть силой захватила часть афганской территории (остров Урта-Тугай). В 1927 — советское правительство отказалось уступить персам Пехлевийский порт, несмотря на их бесспорные права. Спор окончился тем, что, признав юридические права персов на порт, советское правительство фактически сохранило его за собой. В начале 1928 года советское правительство пыталось, посредством переодетых красноармейцев, оккупировать Северный Афганистан. Наконец, в 1929 году для сохранения своих привилегий в Китае, от которых оно само торжественно отказалось, советское правительство бросило против Китая красную армию и дотла разорило оккупированные области.

По вопросу о событиях в Китае среди сотрудников ГПУ шла горячая дискуссия. Часть сотрудников стояла за немедленное объявление войны Китаю и занятие Харбина красными войсками, но другая часть, не забывшая социалистической программы партии, резко осуждала политику правительства, доказывая, что китайцы поступили правильно, так как, по справедливости, советское правительство должно было еще в 1924 году уступить китайцам права на дорогу. Спор зашел в теоретические дебри и дошел до начальства. Партийные верхи немедленно осудили обе точки зрения. Империалистические вожделения первых были подведены под категорию «правого уклона», а социалистическая критика вторых под категорию «левого уклона». Держаться же надо было линии, которую проводил Сталин, и которая якобы была «настоящей Ленинской». Всякое отступление осуждалось и строго каралось.

* * *

Еще осенью 1925 года из Москвы в Багдад был послан от ГПУ некто Султанов. До этого он работал в Турции, где проживала его семья. При выезде, его снабдили 3000 долларов, явкой и паролями, по которым в дальнейшем должны были встречаться с ним агенты ГПУ. Через Персию он выехал в Ирак. Но с того момента, как он перешел Иракскую границу у Ханикена, след его вдруг пропал. Попытки найти его и установить с ним связь ни к чему не приводили. Султанов канул в воду. Весной 1929 года он внезапно очутился в Константинополе и явился к Минскому, легальному резиденту ГПУ. Оказалось, что после перехода границы он был арестован англичанами и просидел в тюрьме около полутора лет, затем был освобожден, но уже никак не мог установить связи с ГПУ. Только в начале 1929 года ему удалось нелегально перейти иракскую границу вблизи Моссула и попасть в Турцию. За время своего пребывания в Ираке он ничего не сделал и никаких связей не имел. 3000 долларов он давно израсходовал и, прося у Минского денег, предлагал переехать вместе с семьей в Сирию и «продолжать» там работу ГПУ. На запрос Минского, как с ним быть, Иностранный отдел ГПУ велел прекратить всякие разговоры с Султановым, так как подозревал, что Султанова подослали англичане. Минский приказ выполнил, и дальнейшей судьбой Султанова ГПУ не интересовалось.