ГП и повелитель дементоров

Пробуждение на следующее утро было не слишком приятным: осмотревшись, Гарри обнаружил, что спальня пуста. Надев очки, он прочел оставленную на тумбочке записку: «Гарри, мы пытались тебя разбудить, но ты дрых, как свинья. Твои друзья». «Тоже мне, друзья, - думал Гарри, впохыхах одеваясь, - уж Рон бы меня растолкал…» Ему вовсе не улыбалось опаздывать на первый же урок нового преподавателя. Взглянув на часы в гостиной, он сделал еще более неприятное открытие: первое занятие уже закончилось, и теперь ему грозило опоздание на зельеварение. Чертыхаясь, Гарри кинулся за котлом.

Перепрыгивая через две ступеньки, юноша бросился вниз, к подземельям. Учитывая способ его передвижения, не было ничего удивительного в том, что он налетел на профессора Рахилли; а вот то, что тот умудрился удержаться на ногах, в то время как Гарри скатился до самой лестничной площадки, было вполне достойно восхищения.

- Если я не ошибаюсь, вы - проспавший мое занятие мистер Поттер? - изрек профессор, оправившись от потрясения.

- Вы не ошиблись, сэр… - Гарри опасливо взглянул на нового преподавателя.

- Поттер! - раздалось из глубины коридора. - Мои занятия начинаются через полминуты, а вы еще ошиваетесь тут?

Гарри быстро произнес какие-то извинения - по крайней мере, он на это надеялся - и рванул к классу под пристальным взором зельевара.

- Вчера вы пропустили ужин, - раздался сбоку голос Рахилли.

- Мне подумалось, что мое присутствие не прибавит вам аппетита, - парировал Снейп.

- Вы были правы. - Профессор Военных действий отвернулся и быстро двинулся вверх по лестнице.

На уроке Снейп был настолько рассеян, что даже не отпускал обычных замечаний по поводу популярности Гарри, а в ответ на бормотание Невилла о том, что он не сделал домашнее, зельевар случайно прибавил ему пять баллов и спросил Гермиону. Пять минут спустя за ее ответ он добавил десять баллов Рейвенкло, затем, заметив свою ошибку, снял их с Хаффлпаффа по прошествии еще десяти минут, в течение которых он взывал к ученикам:

- Уизли! И где он? И домашнее не сделал? Сделал? А где он?

Затем, видимо, припомнив, почему именно Рон отсутствует, он осознал свою несправедливость и возвратил двадцать баллов Гриффиндору. Слегка обалдев от подобного круговорота баллов в природе, ученики изумленно переглядывались: такого с их «любимым» педагогом еще не случалось.

Пребывая в шоке от необъяснимого поведения одного из самых дисциплинированных и строгих преподавателей в школе, они явились на трансфигурацию. МакГонагалл минут пять говорила о чем-то, по-видимому, важном, а закончив монолог и встретив взгляд нескольких десятков пар бараньих глаз, вышла из себя:

- Начало года! Первый день! А вас уже от инферналов не отличить!

В классе стояла звенящая тишина, что было совершенно не свойственно для Гриффиндора; никто даже не пошевелился, только ученики смотрели теперь не в пространство перед собой, а на профессора МакГонагалл. Та вздохнула:

- Надо думать, на вас так повлияли занятия по Военным действиям? Это что же будет в конце года? Начинаем производить обратное превращение каши в мозг!

Ученики оживились и принялись демонстрировать летние домашние работы.

В конце занятия профессор МакГонагалл подозвала к себе Гарри.

- Я бы хотела, чтобы ты сегодня посетил тренировку: будем обсуждать твое возвращение в команду.

Гарри мрачно кивнул: про себя он решил, что с большим спортом пора завязывать. Он за все лето ни разу не садился на метлу, к тому же, портить удовольствие от полета нотациями капитана и чокнутыми бладжерами ему изрядно надоело. Не говоря уже о том, сколько времени и здоровья он теряет на этих тренировках. Неудивительно, что его успеваемость оставляет желать лучшего... Обуреваемый этими мыслями, Гарри решил на первой же тренировке подать заявление об уходе из команды. Если он затянет с этим, то, неровен час, не заметит, как окажется в сборной Англии.

Посему весь последующий урок истории магии Гарри сочинял свое заявление; однокурсники, по большей части, спали, удобно расположившись на партах.

На травологию все пришли выспавшимися, и профессор Спраут не уставала этим восторгаться, ибо обычно к пятому занятию студенты производили впечатление вареных овощей.

Но это была лишь середина долгого дня обучения. Полный пренеприятнейших предчувствий Гарри поплелся на обед, на который, в связи с последующей тренировкой, отводилось лишь четверть часа. Гермиона была мрачнее клубившейся за окном тучи.

- Гарри, ты проспал первое занятие.

- Спасибо за сочувствие, - проворчал Гарри. - Сейчас, когда через каких-нибудь минут десять меня распнут на Гриффиндорской трибуне, оно мне особенно необходимо.

- С чего бы это?

- А с того, что я подаю заявление об уходе из команды.

Гермиона просияла было, но потом нахмурилась:

- Погоди, а МакГонагалл согласится? Знаешь, у меня есть некоторые сомнения…

- А у меня, думаешь, нет? - вздохнул Гарри и поспешно проглотил остатки обеда. - Ладно, была - не была. Если я не вернусь через час, ищи меня в Больничном крыле.

- Я полностью одобряю твое решение, - напутствовала его подруга.