ГП и повелитель дементоров

- Кхе-кхым… - Профессор Снейп окончательно растерялся. Логика друга сразила его наповал. Лоэгайре как истинный рейвенкловец отличался быстротой, точностью и рациональностью суждений. Этому не мешала даже его вспыльчивость: казалось, его мозг - безупречная машина, шестеренки которой вращаются сами по себе, не затрагиваемые эмоциями. В этом он был полной противоположностью своему бывшему шефу, Уолтеру, не менее сильному интеллектуально, но медлительному, до жути рассеянному и занудному флегматику. Однако в то время как мысль Уолтера темным и извилистым путем неизменно приходила к истине, мысль Гарри О’Рахилли стремительно и прямолинейно попадала… чаще всего, мимо. - Может, ты и прав. Но зачем ему тогда вообще понадобилось это обнародовать?

- Вот! - торжествующе вскричал О’Рахилли. - Именно из мести! - Он опустился на диван и продолжил: - Теперь-то я понимаю, что должен был чувствовать Блэк после ареста: я тоже не в силах доказать свою правоту.

Зельевар пожал плечами:

- Не такое уж это страшное обвинение. Рано или поздно почти все становятся отцами.

Потемневшие глаза Лоэгайре впились в лицо Снейпа:

- Не такое уж страшное, говоришь? Значит, ты всерьез полагаешь, что я мог соблазнить женщину и бросить ее с ребенком на руках? Впервые за всю историю рода О’Рахилли, - в его голосе послышались нотки гордости, - завести внебрачного ребенка? Обесчестить семью? Это ты называешь «не страшное»? Ты тоже мне не веришь? - беспомощно закончил он.

- Я, Гарри… - Снейп вздохнул. - Я верю тебе.

- Спасибо. - О’Рахилли опустил голову. - Я счастливее Блэка.

- Но чья, по-твоему, это была кровь? В зелье?

Ирландец пожал плечами:

- Конечно, я не могу быть уверенным… Но сдается мне, что… самого Люпина. - В ответ на изумленное молчание Снейпа он пояснил: - Они чем-то похожи. И близки друг другу. Одного не понимаю: почему он не хочет признать его своим сыном? Не желает порочить честь Лили Поттер?

Зельевар в ответ только вздохнул.

Глава 33. Отцы и дети

Гарри тоскливо смотрел в библиотечное окно: заниматься уроками желания не было. Его настроение постепенно падало все ниже, приближаясь к планке, установленной в конце прошлого учебного года.

А ведь поначалу, рассказывая друзьям об открытии Люпина, он преисполнился радужных надежд: если профессор О’Рахилли и впрямь ничего о нем не знал, значит, ничего не помешает ему наконец-то признать сына, и у них будет какая-никакая семья! Гарри настолько глубоко ушел в построение воздушных замков, представляя, как заявится к Дурслям и сообщит, что у него нашелся отец, а позже поедет на каникулы в родной, собственный дом, что не обратил внимания на замечание Рона:

- Знаешь, Гарри, я тебе не завидую… - Гермиона шикнула на друга, но тот невозмутимо продолжил: - Ты серьезно полагаешь, что сможешь ужиться с таким человеком, как О’Рахилли?

Приспустившись с заоблачных высот, Гарри спросил:

- А почему бы нет? - тут же воспарив обратно. Профессор Военных действий за короткое время успел превратиться в его сознании из довольно неприятного, вздорного типа в образец нежного и заботливого отца, который уже интересовался, где его единственный сын и наследник желает провести лето.

Увидев его реакцию, вернее, ее отсутствие, Рон пожал плечами, и они отправились на очередной урок.

Но все его воздушные строения развалились в одночасье, вернее, в пятиминутье, когда после уроков его отозвал в сторону профессор Люпин, сочувственное выражение лица которого не предвещало Гарри ровным счетом ничего хорошего. Выслушав краткий пересказ беседы в кабинете директора, парень уяснил, что насчет отношений с новообретенным отцом обнадеживаться явно не стоит. Единственное, что могло его порадовать, так это реакция Уолтера: хотя бы тот не возражал против новоявленного племянника.

- Что же, Гарри, ты по-прежнему рад, что узнал правду? - поинтересовался оборотень, завершив рассказ.

- Не издевайтесь надо мной, пожалуйста! - в сердцах бросил юноша. - Я и так чувствую себя полным идиотом…

- Напрасно, - задумчиво возразил профессор. - Идиотом себя должен чувствовать Рахилли… На твоем месте я не стал бы так убиваться: у Рахилли семь квоффлов в квиддиче, он может кардинально изменить свое мнение уже завтра.

- Угу, - мрачно отозвался Гарри. Хотя он весьма высоко ставил интуицию преподавателя ЗОТИ, на сей раз парень почему-то был склонен усомниться в его словах.

Когда друзья вновь узрели Гарри в библиотеке, Гермиона первым делом пихнула Рона локтем в бок, чтобы тот не вздумал что-нибудь сморозить.

Парень с убитым видом поведал им о своей семейной ситуации, заключив:

- Вечно у меня так: родственники мрут, как мухи, а те, что остались, знать меня не желают…

Выслушав его, Рон неожиданно предложил:

- Гарри, по-моему, тебе следует… отвлечься. Может, пойдем на поле, покидаем квоффл?

Гермиона - о чудо - старательно закивала головой:

- Он прав, Гарри, и не беспокойся об уроках! Я вам помогу!