Говорит космодром

— Здравствуйте! Присаживайтесь.

С интересом рассматриваю кабинет. Ничего лишнего. Большой стол. Сбоку коммутатор. На столе – еще несколько телефонов. У стола справа – доска для записей мелом. Здесь же тряпка, чтобы стирать написанное. В кабинете вечнозеленые растения.

Передаю Сергею Павловичу пленки. Его очень заинтересовал «Кругозор».

— Пластинка о «Восходе»? Молодцы, оперативно сделали!..

Судя по всему, Сергей Павлович впервые видел «Кругозор». Хотел оторвать пластинку. Попробовал – не поддается. Смотрит на меня.

— Говорите, весь журнал ставится на диск? Хорошо придумано.

Я рассказываю о намерении к десятилетию запуска первого спутника один из номеров «Кругозора» целиком посвятить космическим делам. (Такой номер вышел в свет, но Сергею Павловичу не суждено было его увидеть...)

— Я вам сейчас тоже сделаю подарок, – сказал Сергей Павлович и прошел в соседнюю комнату.

Приносит деревянную шкатулку с сегментами вымпела, отправленного на Луну.

— Такие сувениры мы вручаем всем кандидатам в космонавты. Учтите, осталось только две шкатулки!

На крышке деревянной, покрытой лаком коробки – карта Луны.

Сергей Павлович показывает, где прилунилась космическая станция:

— Вот сюда попали на Луну.

— Сергей Павлович! Если будет в программе посылка человека в космос без специальной подготовки, то буду рад провести репортаж из кабины космического корабля...

— Теперь уже доказано, что в космосе можно летать не только летчикам.

Сергей Павлович поинтересовался моими делами, а узнав, что я занимаюсь в аспирантуре Академии общественных наук, с искренней завистью сказал:

— Завидую. Завидую. Можете много читать... А вот у меня такой возможности почти нет...

Затем немного поговорили о новостях в мире, о последних событиях в стране.

Заканчивая разговор, Сергей Павлович сказал:

— В будущем будем посылать много кораблей. И многоместные. Так что учтите! (Хитро улыбнулся...)

Из кабинета вышли вместе. Сергей Павлович остановился у стола секретаря:

— Иду в цех. Буду в двенадцать.

Всю дорогу я думал о разговоре с Сергеем Павловичем. И не только во время дороги. Через несколько дней я написал ему заявление с просьбой зачислить меня в группу подготовки космонавтов.

Прошло несколько месяцев...

О дальнейших моих «космических» делах повествует дневник. Когда я его перечитываю сейчас, то мне хочется внести поправки, дополнения, но это будет, очевидно, неправильно... Прошедшие годы принесли много нового, иными стали представления, но если начать поправлять, то потеряется атмосфера тех дней. Поэтому я выношу на суд читателей несколько наивных страниц и мыслей прошлого...

14 июля 1965 года. 15 часов 53 минуты. Как старательно я вывожу эти цифры и буквы! Собрался вести дневник... Сколько раз до этого собирался делать то же самое – записывать по свежим следам рассказы бывалых людей, разные интересные истории, меткие слова, байки – и каждый раз бросал. Жизнь так стремительна, что не успеваешь выполнить намеченное, да и матушка-лень всегда подскажет объяснения поступкам, где чуть-чуть ею, то есть ленью, попахивает. Весьма услужливая особа! Ну, теперь-то, думаю, что на две недели у меня характера хватит.

Раздался долгожданный телефонный звонок:

— У вас все хорошо...

Этот телефонный разговор – пропуск на тщательное медицинское обследование. Перед этим два дня провел с медиками – крутили, вертели, расспрашивали, просвечивали, измеряли, подключали какие-то провода с датчиками к моему грешному телу и установили, что можно допустить к дальнейшему медицинскому обследованию. Стационарному. В больнице. Назначили на сегодня. Как всегда перед отъездом (а состояние именно такое, будто едешь в командировку), нашлась куча дел, которые надо закончить – отредактировать статью, взять книгу, записать в студии радиопередачу, позвонить, перенести встречу, что-то дочитать, что-то выписать... Еще утром был в Радиокомитете, прослушал и внес поправки в передачу «Время, космос и мы». Потом взял чемоданчик, папку, сел в машину, и вот уже девушка в белом халате протягивает термометр и заполняет первую страницу «Истории болезни». Какая же у меня «болезнь»? Какая же у нее «история»?

Кабинеты врачей напоминают здесь лаборатории. Уж до чего «мирная» профессия у «уха-горла-носа», а вот поди ты... Пришел прошлый раз к врачам и не заметил стула из металла. Вроде ничем и не примечателен – только за спинкой металлический штырь с белым поролоном. А это был и не стул вовсе, а «кресло Барани».

Еще дома я перечитал все брошюрки о подготовке космонавтов к полету. Всякие слова вроде «центрифуга», «вибростенд», «барокамера» становятся понятней! В сборнике «Двое в космосе» первый раз обратил внимание на мрачное выражение у весельчака Павла Поповича. Сосредоточен он, даже вроде боль переживает, а может, и страх (применимо ли сие понятие к героям?). Так вот, сфотографирован Попович именно в этом кресле Барани...

Составлен график моего обследования. Заполнена часть граф в пухлой «Истории болезни». Врачи внимательны, приветливы, благожелательны. А стенгазета у них, медиков, между прочим, называется «Путь в космос»...