Готовность №1

Острые, порой язвительные статьи Анны, неизменно содержащие загадочные намеки на эфемерный «хорошо информированный источник», пользовались все возрастающей популярностью — тираж еще недавно заштатной, мизерной городской газетенки рос день ото дня; в редакцию поступали письма и звонки благодарных за смелый неординарный подход к информационной политике читателей. Подсчитывая получаемую от распространителей газеты прибыль, главный редактор довольно потирал руки, и всякий раз отмахивался от более осторожных и благоразумных сотрудников, неоднократно предупреждавших о необходимости согласования подобных статей с компетентными органами.

«Ну, во-первых, все эти наезды на Анну — чистейшей воды зависть стареющих журналистов, неспособных с легкостью добывать увлекательный, захватывающий материал, — считал он. — А во-вторых, если она и впрямь поставляет в редакцию сведения, имеющие гриф секретности, то получает их уж никак не без помощи сотрудников тех же компетентных органов. А раз так, то стоит ли нам кого-то бояться?!»

В миру светловолосая Анна носила вполне обычную, незвучную фамилию — Жирнова. И хотя стройная фигурка ее полностью опровергала прозвище, данное далеким предкам, для подписи коротких опусов на первых страницах газетных номеров она совершенно не годилась. Так пару лет назад и появился псевдоним «Анна Снегина», бесцеремонно позаимствованный из одноименной поэмы великого Есенина…

— Это твоя часть гонорара, — протянула девушка тугую пачку купюр.

Взвесив на ладони свою долю, мужчина лет сорока, оценил:

— Неплохо…

Закинув деньги во внутренний карман темного пиджака, косо повисшего на спинке изящного стула, он сызнова уселся в глубокое кресло и задумчиво уставился на привлекательную девушку…

Ему часто приходилось бывать в этой новой, уютной квартирке, недавно купленной Анной у станции метро «Петроградская». Да, достаток этой обворожительной молодой блондинки с некоторых пор заметно двигался в гору и причиной тому, несомненно, послужило их непродолжительное знакомство. Они впервые повстречались весной на одной из пресс-конференций, устроенной в питерском Управлении ФСБ по поводу просочившейся в печать информации о применении во время допросов спецслужбами пыток и запрещенных психотропных средств. Конференция была неплохо срежиссирована — прошла вяло, без сенсаций и закончилась в строго отведенный срок. А в коридоре, когда он с парочкой сотрудников сопровождал шумную и многочисленную пишущую и снимающую братию до выхода, к нему с просьбой об эксклюзивном интервью обратилась миловидная бойкая особа…

Анна долго стояла у открытого окна, глядя на моросящий по темному асфальту летний дождь, а он все так же молча сидел в кресле. Частенько ловя на себе его похотливые взгляды, она чувствовала, что с каждым разом влиятельный приятель все неохотнее расставался с интересующими ее сведениями. Причитавшиеся долю немалого гонорара он безропотно брал, но любовь к деньгам понемногу уступала пальму первенства другому человеческому естеству.

Девушка отвернулась от окна, неспешно приблизилась к мужчине, бывшему лет на двенадцать старше нее, присела на широкий, мягкий подлокотник кресла. Правая рука медленно легла на спинку — позади его темной, едва начавшей седеть головы, а левая, привычно потянувшая полу длинного халата и прикрывая облаченное в темный чулок бедро, вдруг на миг застыла… Спохватившись, дабы не смазать только что выбранной на ближайший вечер роли, урожденная Жирнова не стала поправлять одежду. Напротив — вызывающе закинув ногу на ногу, так что полы и вовсе разъехались, она запустила пальцы в жесткую шевелюру гостя и, чуть закусив нижнюю губку, прикрыла глаза…

Теплое летнее утро ворвалось золотистыми лучами в уютно обставленную квартирку близ «Петроградской». Вначале лучи медленно проползли по валявшейся у кресла одежде, среди которой был халат с лежащими поверх него черными комбидрессом, чулочками и тончайшими трусиками. Чуть дальше и в еще большем беспорядке вались вещи мужской принадлежности: рубашка, брюки, галстук, носки… Солнце «обследовало» и их, прежде чем достигло приземистого двуспального ложа.

Седеющий приятель Анны проснулся тотчас. Резко откинув махровую простынку, он вскочил и, отыскав среди множества бумаг на журнальном столике золотые наручные часы, тупо уставился на циферблат. Затем облегченно вздохнул и опять откинулся на подушку. С минуту сотрудник Управления ФСБ лежал неподвижно, однако соседство с обнаженной светловолосой прелестницей медленно, но верно возбуждало…

Девчонка крепко спала, не чувствуя его осторожных прикосновений к груди, животу, бедрам… Лишь когда он, дойдя до предельной кондиции, стал громоздиться сверху, она пробормотала сквозь сон какую-то нелепость, оттолкнула его и раздраженно перевернулась на живот. Однако тут же в полудреме осмыслив негативные последствия сего каприза, сама развела ножки и слегка подобрала колени. Не открывая глаз, подтолкнула приятеля ладошкой за свою красиво изогнутую спинку, томно при этом шепча:

— Ну, где же ты?.. Скорее… Я жду…