Читаем Государство полностью

На этой стадии государство завершает метаморфозу из соблазнителя-реформатора середины XIX в. в рутинного перераспределителя конца XX в., заложника накапливающихся непреднамеренных эффектов от своего стремления к согласию (раздел «К теории государства»). Если его цели таковы, что они могут быть достигнуты путем направления на них ресурсов его подданных, то рациональной стратегией государства будет максимизация дискреционной власти над этими ресурсами. Однако в своей неблагодарной «рутинной» роли оно использует всю свою власть для того, чтобы остаться у власти, и не имеет «незанятой» власти, которую может использовать по своему усмотрению. И это является для него рациональным поведением, подобно тому как для работника будет рациональным трудиться для того, чтобы обеспечить себе минимальное пропитание, а для совершенно конкурентной фирмы — функционировать на уровне самоокупаемости. Но высшая ступень рациональности приведет его к тому, что оно будет стремиться к освобождению от ограничений, накладываемых электоральной конкуренцией и необходимостью обеспечить согласие в обществе, — вроде того, как пролетариат, по Марксу, избегает эксплуатации путем революции или предприниматель у Шумпетера избегает конкуренции с помощью инноваций. Мой тезис не в том, что к этому «должны» прийти все демократические государства, а в том, что внутреннюю склонность к тоталитаризму следует рассматривать как симптом их рациональности.

Автономию действий при переходе от демократии к тоталитаризму не обязательно отвоевывать за один, заранее спланированный, единый шаг. По крайней мере поначалу это больше похоже на хождение во сне, чем на сознательное продвижение к четко осознаваемой цели. В главе 5 «Государственный капитализм» рассматривается политика, которая может провести государство шаг за шагом по пути к «самореализации». Ее результатом будет изменение социальной системы таким образом, чтобы максимизировать потенциал дискреционной власти и позволить государству полностью этот потенциал реализовать. Чтобы увеличить дискреционную власть (раздел «Что делать?»), нужно начать с решения задачи снижения автономии гражданского общества и повышения способности отказывать в согласии. Побочным эффектом политики, к которой обычно склоняется государство, управляющее «смешанной экономикой», является размывание значительной части фундамента этой автономии — возможностей независимого жизнеобеспечения людей. Завершением этого процесса является, как это называет «Манифест Коммунистической партии», «завоевание демократии» для того, «чтобы вырвать у буржуазии шаг за шагом весь капитал, централизовать все орудия производства в руках государства»[7]. Тем самым социалистическое государство кладет конец историческому и логическому отклонению, каковым является диффузия экономической власти в гражданском обществе при централизации политической власти. Однако при централизации и объединении двух видов власти оно создает социальную систему, которая несовместима с классическими демократическими правилами перехода власти и не может функционировать в соответствии с ними. Социальная демократия должна превратиться в народную демократию, систему, наилучшую из оставшихся систем, а государство уже стало достаточно сильным для того, чтобы обеспечить это превращение и предотвратить системный спад.

«Системные константы», в противоположность переменным, обусловленным человеческим фактором, рассматриваются в контексте частного и государственного капитализма (раздел «Государство как класс») для оценки места управляющей бюрократии. По причине неприемлемости тезиса о том, что разделение собственности и управления означает потерю контроля со стороны собственника, следует согласиться с тем, что пребывание бюрократа в должности не гарантировано, а его самостоятельность в принятии решений ограничена. Хороший или дурной характер бюрократов, составляющих государственные кадры, их «социально-экономические корни» и то, чей отец ходил в какую школу, являются переменными, а конфигурации власти и зависимости, характеризующие соответственно частный и государственный капитализм, являются константами; в таких выражениях, как «социализм с человеческим лицом», вес констант социализма относительно переменных «человеческого лица» лучше всего рассматривать как проблему личных надежд и страхов.

Перейти на страницу:

Все книги серии Политическая наука

Расцвет и упадок государства
Расцвет и упадок государства

Институт государства (state), как он существует в наше время, обладает целым рядом свойств, которые мы считаем само собой разумеющимися. Государство является корпорацией в исконном смысле этого слова — обладает собственным юридическим лицом, отличным от личности правителей; включает в себя правительственный аппарат и совокупность граждан (подданных), но не совпадает ни с тем, ни с другим; имеет четко определенные границы и существует только при условии признания другими государствами и т. д. Но институт такого рода — довольно позднее явление в истории человечества, и нет никаких оснований считать его вечным. Мартин ван Кревельд, известный израильский историк и военный теоретик, описывает процесс зарождения, вызревания и расцвета государства-корпорации. Значительная часть книги посвящена кризису этого института, происходящему на наших глазах. Причина — в потере государством легитимности ввиду его неспособности исполнять взятые на себя обязательства по поддержанию правопорядка, защите от внешних угроз и обеспечению населения «социальными благами». Упадок государства может в обозримом будущем привести к радикальной трансформации всего современного мира.Книга будет полезна политикам, общественным и государственным деятелям, философам и историкам, военным экспертам и специалистам в сфере безопасности, а также всем интересующимся фундаментальными проблемами современности.

Мартин ван Кревельд

История / Философия / Образование и наука
Предательство интеллектуалов
Предательство интеллектуалов

Французский писатель, философ, публицист Жюльен Бенда (1867–1956) вошел в историю европейской культуры главным образом как автор книги «Предательство интеллектуалов» (1927). В представлении Ж. Бенда, общественная функция интеллектуала — сохранять вечные духовные ценности человечества и служить для людей нравственным ориентиром, показывая им образец деятельности, не подчиненной практическим целям. Но интеллектуалы, утверждает автор, изменили своему назначению — не потому, что оказались вовлеченными в события истории, а потому, что утратили важнейший свой атрибут: беспристрастность. Вместо того чтобы судить обо всем происходящем с позиций общечеловеческой справедливости, общечеловеческой истины, общечеловеческого разума, они приняли реализм массы, прониклись «политическими страстями» и стали разжигать их в согражданах.Книга вызвала оживленные споры. Насколько реален созданный автором облик подлинного интеллектуала? Когда интеллектуал становится «предателем»: тогда, когда «предает» вечные ценности, или же тогда, когда «предает» свою социальную группу, нацию, страну? Всегда ли можно оценивать конкретные действия исходя из отвлеченных моральных принципов? Какова мера участия интеллектуала в политической жизни общества?

Жюльен Бенда

Культурология / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Политика / Философия / Образование и наука
Государство
Государство

Энтони де Ясаи — один из самых оригинальных политических философов современной Европы. В данной книге развивается теория политической динамики государства. В отличие от большинства распространенных политико- философских концепций де Ясаи рассматривает государство не как пассивный инструмент, служащий интересам общества в целом, класса или социальной группы и т. д., а как активно действующий субъект, преследующий собственные интересы. Такая трактовка аналогична подходу экономистов к изучению производственной фирмы, однако в отличие от последней государство стремится максимизировать не прибыль, а объем властных полномочий и использовать последние для достижения собственных конечных целей, каковы бы они ни были. Главным инструментом государства при этом является завоевание поддержки тех или иных групп подданных путем перераспределения в их пользу богатства, отбираемого у других. Внутренняя логика развития государства со временем неизбежно приводит к тому, что оно приобретает тоталитарные черты, причем независимо от субъективных качеств и намерений конкретных правителей.Книга представляет интерес для философов, политологов, экономистов, правоведов, политиков и законодателей, для студентов и преподавателей соответствующих специальностей, а также для всех интересующихся политической философией и эволюцией политических институтов.

Энтони де Ясаи

Государство и право

Похожие книги

Теория государства и права
Теория государства и права

Учебник, написанный в соответствии с курсом «Теория государства и права» для юридических РІСѓР·ов, качественно отличается РѕС' выходивших ранее книг по этой дисциплине. Сохраняя все то ценное, что наработано в теоретико-правовой мысли за предыдущие РіРѕРґС‹, автор вместе с тем решительно отходит РѕС' вульгаризированных догм и методов, существенно обновляет и переосмысливает РІРѕРїСЂРѕСЃС‹ возникновения, развития и функционирования государства и права.Книга, посвященная современной теории государства и права, содержит СЂСЏРґ принципиально новых тем. Впервые на высоком теоретическом СѓСЂРѕРІРЅРµ осмыслены и изложены РІРѕРїСЂРѕСЃС‹ новых государственно-правовых процессов современного СЂРѕСЃСЃРёР№ского общества. Дается характеристика гражданского общества в его соотношении с правом и государством.Для студентов, аспирантов, преподавателей и научных работников юридических РІСѓР·ов.Р

Алла Робертовна Швандерова , Анатолий Борисович Венгеров , Валерий Кулиевич Цечоев , Михаил Борисович Смоленский , Сергей Сергеевич Алексеев

Детская образовательная литература / Государство и право / Юриспруденция / Учебники и пособия / Прочая научная литература / Образование и наука
Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920–1930-е годы)
Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920–1930-е годы)

В коллективной работе новосибирских авторов, первое издание которой вышло в 2004 году, впервые в отечественной историографии предпринят ретроспективный анализ становления и эволюции основных маргинальных групп послереволюционного российского общества, составлявших «теневую» структуру последнего («лишенцы», нэпманы, «буржуазные спецы», ссыльные, спецпереселенцы). С привлечением широкого круга источников, в том числе массовых (личные дела), реконструированы базовые характеристики, определившие социальную политику сталинского режима в отношении названных групп (формирование и развитие законодательно-нормативной базы), динамику численности и состава, трансформацию поведения и групповых ценностей маргиналов в условиях Сибири 1920–1930-х годов.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Коллектив авторов , Сергей Александрович Красильников

Государство и право