Государи и кочевники. Перелом

— Причин много, ваше величество. И одна из них, может быть самая главная, — применение грубой силы к туркменам некоторыми нашими военными. Прежде всего я имею в виду действия Маркозова, сменившего в семьдесят первом году Столетова. Вы, вероятно, помните историю с отставкой Маркозова от должности. Сей муж силой отбирал у туркмен верблюдов, отказывался выплачивать деньги, а потом, как выяснилось, Марко-зов присвоил средства за верблюдов себе. Пришлось заменить Маркозова генералом Ломакиным…

— Вы ничего не выиграли от такой замены, Дмитрий Алексеевич, — бросил реплику великий князь Михаил — родной брат царя, кавказский наместник, опекавший в свое время подполковника Маркозова. — Ломакин поистине наломал дров: поражение под Геок-Тепе целиком лежит на его совести.

— Я не согласен с вами, Михаил Николаевич. — Милютин насупился, сделал паузу, собираясь с мыслями. — Причина поражения наших войск под Геок-Тепе в прошлом году совершенно иная. И виноваты в ней прежде всего мы с вами. Будь мы мудрее и проницательней, не оставили бы отряд Ломакина в глубине Туркмении, под Кизыл-Арватом, в то время как объявили войну турецкому султану и двинулись на Балканы. Английские и турецкие агенты тотчас воспользовались нашим промахом. На границе Ахала тут же появился английский капитан Нэпир, вступивший в сношения с ахальскими вождями. Помог ему в подстрекательстве против русских ахальский ишан Керимберды, побывавший накануне в Мекке и Стамбуле. Сии мужи подняли ахальский люд на газават, вследствие чего отряд Ломакина был отведен им к берегу моря. Что касается прошлогоднего похода в Ахал, предпринятого как бы в отместку за поражение, то он еще больше настроил туркмен против нас. Мы оказались битыми под Геок-Тепе не только физически. От нас отвернулись и те, кто раньше просился в наше подданство, — Нурберды-хан, Тыкма-сердар и прочие предводители Ахала…

— Дмитрий Алексеевич, стоит ли забираться в такие дебри? — не согласился великий князь Михаил. — Если мы будем считаться с каждым туземцем, думать — «а что они подумают о нас», то мы никогда не утвердимся в Закаспии и запросто отдадим его территорию англичанам. А они не дремлют.

— Что же предпринимают англичане? — спросил государь.

— Да, англичане не дремлют, — согласился Милютин и стал докладывать: — С начала января из Тегерана от посланника Зиновьева и от лиц, связанных с английским послом в России Деффирином, поступило несколько весьма важных сообщений: Англия принимает самые энергичные меры около границ Мерва, Ахала и юго-восточного каспийского побережья. Премьер Дизраэли распорядился перевести английское консульство из Решта в Астрабад, поближе к туркменам. Затем он же дал указание своему послу в Тегеране Томсону вынудить шаха, чтобы тот перебросил батальоны в Хорасан, дескать, для защиты Герата от русских.

— Вы беседовали на этот счет с Деффирином? — спросил царь.

— Разумеется, ваше величество, но английский посол не дал ясного ответа. Пришлось обратиться к нашему послу в Лондоне, князю Лобанову. Телеграмма, полученная от него, вовсе насторожила меня: посол сообщил, что английский кабинет не намерен вести какие-либо разговоры об азиатской политике.

— Скоро ли наконец истечет срок правления вездесущего Дизраэли? — спросил, усмехнувшись, Александр.

— Перевыборы вот-вот должны состояться, ваше величество. Полагаю, либералы Гладстона сместят консерваторов. Но как бы то ни было, надо послать в Закаспийский край еще одну экспедицию. Штабом разработан предварительный план Второй Ахалтекинской экспедиции. Если позволите, я ознакомлю вас?

— Думаю, о войне говорить нет смысла, — сказал царь. — В случае успеха либералов обстановка смягчится.

— Ваше величество, — возразил Милютин, — нынешний план клонится в основном к благоустройству Закаспия. Предлагается построить железную дорогу в глубь пустыни и укрупнить ряд морских портов. Войска же разместятся на треугольнике: Красноводск — Чекишляр — Кизыл-Арват — и займутся устройством опорных пунктов. В Ахал предполагается войти в начале 1883 года. Есть основания полагать, к тому времени наша миролюбивая политика остудит воинственный пыл текинских ханов. Если нам удастся вырвать правителей Ахала из рук английских агентов, засевших там, я думаю — геок-тепипскую крепость вовсе не понадобится брать пушками и штыками.

— Ну что ж, разумно, — удовлетворенно отозвался царь. — А кого предлагаете начальником отряда?

— Генерал-адъютанта Скобелева, ваше величество.

Царь посмотрел на сидящего рядом с Милютиным большеглазого, с роскошной русой бородой и усами Скобелева и скривил губы. Скобелев опустил голову, понял, что государь вспомнил его прошлые грешки. «Но, черт побери, неужели до сих пор лежит на мне царская немилость? — с отчаянием подумал он. — Не лучше ли еще раз вспомнить турецкую кампанию? Я ее начал с отрядом казаков, а закончил корпусным командиром в чине генерал-лейтенанта!»

— К вопросу о начальнике отряда мы еще вернемся, — сказал царь. — Продолжайте, Дмитрий Алексеевич. Пусть выскажутся господа, послушаем.