Гостомысл

— Угу, — сказал Сом. —- Только слух доходит, что даны несколько лет назад ходили в походы за море. А у свеев прошлая зима была голодная, — детей и жен там ели с голодухи. Побоялись они, что не переживут следующей зимы, и присоединились к данам. Теперь их разбойничьи дружины грабят в северных морях торговые корабли. Говорят, даже до римлян и греков доходят.

— А ты не бойся! — усмехнулся Медвежья лапа. — Нево-озеро — наше море! В нашем-то море чужие? Это наше море, и чужим тут места нет... А если что — ударим веслами и уйдем.

— Не уйдем, — качнул седыми волосами Сом и пояснил: — Наши ладьи гружены, тяжелы, а если разбойничьи суда выскочат из тумана, то враз нагонят нас.

Медвежья лапа пожал плечами.

— Ну, на мечи разбойников имеются наши мечи. У нас две большие ладьи с воинами. С гребцами —- полсотни.

— Ну, тогда, — весла на воду! — сказал Сом, и посоветовал: — Только не спал бы ты боярин... как бы ни потерять княжеское добро.

— Конечно, — сказал Медвежья лапа и крикнул сигнальщику на носу: — Ратиша, иди сюда!

Ратиша, парень четырнадцати лет, в отроки попал благодаря отцу Воиславу, мужу в княжеской дружине, погибшему с год назад.

Воислав приходился дальней родней Медвежьей лапе, поэтому он побеспокоился, чтобы его сына взяли в дружину.

В походы Ратиша и ранее ходил, однако сейчас он в первый раз пошел с серьезными обязанностями, — Медвежья лапа взял его к себе в качестве сигнальщика, и теперь он должен был все время быть подле боярина и подавать необходимые сигналы.

К своим обязанностям Ратиша относился настолько серьезно, что рог на тонком кожаном ремешке не снимал, даже когда ложился спать.

Старые дружинники снисходительно улыбались, однако помалкивали — Медвежья лапа не любил раздоров в дружине и был скор на расправу — запросто мог махнуть своей широченной лапой, в которую умещаются две ладони обычного человека, по уху. После подобной процедуры звон стоял в голове, как в добром колоколе.

Через несколько секунд Ратиша встал перед боярином.

— Дунь-ка в рог тревогу и подай сигнал на вторую ладью, пусть все мечники наденут броню и будут настороже, — распорядился боярин.

Получив команду, Ратиша угрем проскользнул на площадку на носу, там, поставив широко ноги, чтобы не завалиться на случайной волне, поднял рог к небу и, округлив лягушачьими шарами розовые щеки, дунул.

Над водой пронесся мощный тяжелый звук. Вскоре он эхом отозвался со второй ладьи. И тогда Ратиша поднял на верхушку мачты вымпел, означающий боевую тревогу.

Мечники и гребцы засуетились надевая кольчуги и шлемы, — в бою все будут сражаться.

Дело привычное и через минуту, поблескивая железом, гребцы снова держали весла.

Убедившись, что на втором судне услышали сигнал и там тоже началось шевеление, Медвежья лапа прошел к открытому люку на палубе, окинул из-под мохнатых бровей строгим взглядом ряды гребцов, одобрительно крякнул, поднял руку.

Ратиша снова приложил рог к губам.

И Медвежья лапа зычно распорядился:

— Весла на воду!

Ратиша снова дунул в трубу, и над водой пронесся новый низкий звук.

Весла тут же плеснулись о воду, и за дело взялся старшина гребцов.

— И раз, и два! — начал он размеренный счет, и в такт его счета послышались выдохи напрягшихся людей.

Ладья медленно начала набирать ход.

Медвежья лапа внимательно следил за второй ладьей.

Она на секунду замешкалась, и Медвежья лапа неодобрительно нахмурил брови. Но вскоре второй корабль занял необходимую дистанцию.

— Хорошо, — пробормотал Медвежья лапа.

Он не был напуган, но неизвестная опасность вселяла в него неуверенность, чем он был смущен.

Медвежья лапа поднялся на площадку сигнальщика и стал глядеть на приближающийся туман.

Сом оказался прав в своих предчувствиях: еще ладья не поравнялась с границей тумана, как из тумана наперерез выскочили легкие струги с высокими носами, увенчанные драконьими и волчьими головами. На бортах висели щиты. На мачте белое знамя с вышитым черным вороном.

— Разбойники! — вскрикнул, предупреждая, Сом.

— Вижу! — проговорил Медвежья лапа и прикоснулся рукой к рукояти меча.

Теперь он видел угрозу. Он стал спокоен. Он не боялся угрозы, — воевать с разбойниками ему дело привычное, и в его уме эта угроза ничего не вызвала, кроме желания действовать. Поэтому он без промедления начал распоряжаться.

Сначала он кивнул Ратише:

— Дай сигнал!

Ратиша дунул в рог.

— Надо бы курс сменить и ходу прибавить, — сказал, советуя, Сом.

—- Надо бы, да поздно, — проговорил себе в усы Медвежья лапа.

Легкие корабли разбойников под прикрытием тумана успели набрать большую скорость и теперь летели, как стрела, выпущенная из тугого лука.

В голове Медвежьей лапы мелькнула мысль, что можно было бы увеличить скорость своих кораблей, дополнительно посадив на весла мечников, и тем самым попробовать увеличить скорость кораблей.

Однако опытный воин прекрасно понимал, что бегство уже не спасет — выпущенная стрела неминуемо попадет в цель.

А раз так, то Медвежья лапа начал строить план сражения.

Сначала он оценил противника. Разбойников, если исходить из полной загрузки боевых судов, было около двух сотен. Это серьезная сила.