Гостья из котла

Я огляделась, убедилась, что люди ещё спят, спустилась вниз, собрала со сковородки гвозди. Лучше бы сковородку, но её проглотить, чтобы закинуть в пространственный карман, я, увы не смогу. Поэтому, отвернувшись лицом к повозке, я один за другим «проглотила» гвозди. Проходя между зубами, они исчезали. Следом в котёл отправился арбалетный болт, беззубая вилка, обрывок проволоки. Котёл постепенно стремительно восстанавливал повреждения, зудящая боль ещё не стихла, но я уже была на пути к выздоровлению.

Я вспомнила, что нет никакой необходимости оставаться на месте и направилась в сторону колодца. С каждым шагом я чувствовала себя лучше, но настроение портилось, потому что, чем дольше я думала о ситуации с Шеном, тем меньше она мне нравилась. Меня угораздило сходу влипнуть в ловчие сети старухи, и кто знает, насколько я уже запуталась в них. Мне стоит быть предельно осторожной, чтобы ловушка не захлопнулась окончательно. Я неприязненно передёрнула плечами.

— Мель?

Лёгок на помине.

Шен вынырнул откуда-то сбоку и встал у меня на пути.

Глава 17

— Хм?

Я не стала притворяться обрадованной.

— Мель! — парень расцвёл.

Смуглый, чернявый, темноглазый, в жёлтой рубахе и сочных синих штанах, босоногий и встрёпанный, он мог бы показаться симпатичным, если бы не навязчивость, с которой он лип. Неужели караулил?

— Прощаю, — махнула я рукой. — Проводишь к колодцу?

Всё равно не отцепится, так лучше делом занять.

Шен отступил.

— Прекраснейшая и несравнейнейшая! Цветок под Небесами!

Я фыркнула:

— Решил дополнить букет?

— Да! То есть…, — Шен смутился, но тотчас воспрянул. — Я соберу для тебя тысячу тысяч васильков!

— Если так, то хорошо, но знай, что я тщательно пересчитаю стебли. Тысячу тысяч, и не одним меньше.

— Пересчитаешь? Ты представляешь, сколько придётся считать? — прозвучало насмешливо.

Я заверила:

— Если ты можешь их собрать, то разумеется, я не позволю себе быть небрежной.

— Суровая Мель, — Шен скорчил рожу.

Воду из колодца доставали «цаплей» — жердь, укреплённая на двух столбах. К одному концу прикреплены камни в сетке, а к другому — цепь с ведром. Шен присел у колодца и принялся вещать на тему моей красоты, которой даже боги позавидуют. Помочь достать воду ему и в голову не пришло.

Я воздержалась от намёков, спокойно подняла ведро сама. Шен продолжал разглагольствовать, его не смущало даже отсутствие энтузиазма с моей стороны. Я наблюдала. Не люблю балаболов, но то, что парень не распускает рук, не пытается облапать, не лезет целоваться и вообще дистанцию соблюдает, мне нравилось.

— Я издалека. С удовольствием бы послушала о местной жизни, — перебила я очередной комплимент.

— О!

Шен сбился, и целую минуту мы провели в тишине. Не мало, учитывая, что мы за это время прошли треть пути к выданной мне повозке.

— Мель, я покажу тебе город. Пойдём сейчас? До вечера успеем обойти самое интересное, а вечером я приглашаю тебя к своему костру.

И почему в последней фразе мне мерещится некий особенный смысл, будто за словами скрывается нечто большее, чем совместные ни к чему не обязывающие посиделки.

— Мне надо устроиться, — я попыталась отказаться, но парень меня просто не понял.

— Магда же тебя вчера устроила.

Я открыла рот, чтобы возразить, но не нашлась, что сказать. Делать-то мне и вправду нечего, разве что вещи по сундукам раскидать, однако это не может быть срочным делом.

— Мель, почему нет?

Шен перестал кривляться, спросил совершенно серьёзно, и мне показалось, что ответ для него важен, что он примет отказ, если я буду настаивать. Я подумала ещё немного. Увидеть город, познакомиться с укладом здешней жизни — это то, ради чего я покинула дом господина Тая.

— Мне интересен город, но я не хочу, чтобы ты принял согласие на прогулку как согласие на нечто большее.

Шен взмахнул руками:

— Конечно, нет! Как можно?! Прогулка это только прогулка. Но всё равно я зову тебя к своему костру.

— Тогда, пожалуй, посмотрим город.

— О! Я сейчас, несравненная!

Шен умчался.

— А завтрак? — спросила я вслед.

— В городе! — крикнул он.

Я не стала спорить.

Воспользовавшись недолгим одиночеством, вытащила из чугуна прохудившийся чайник, набила его железными обломками и утащила в повозку. Проглотить чайник будучи человеком я не могу, зато я могу поставить его на самый край сундука, обратиться, боднуть сундук и поймать чайник.

Я трижды успела набрать порции металла и «съесть» прежде, чем Шен вернулся. Парень заметил, что чугуны уже не так полны, но промолчал. Зато я молчать не стала.

— Ты переоделся?

Жёлтая рубаха сменилась белой, добавился чёрный жилет, а сверху Шен накинул подобие пальто, только ярко-красное, на груди и рукавах расшитой золотой нитью.

Шен кивнул.

Подняв голову, он посмотрел на меня с некоторым недоумением.