Господин Севера

Нос Рилы был цел, но вот левое ухо… похоже, что кто-то вцепился в него зубами и слегка, ну совсем слегка – наполовину – надорвал. Оно было оттопырено, распухло, покраснело и посинело.

– Молчать! – приказал я грозно, упершись руками в колени. – Не двигаться! Кто двинется – парализую!

Маурика дернулась, попытавшись что-то сказать, но я вытянул руки вперед, и вокруг них заплясали маленькие молнии. Обе девушки, широко раскрыв глаза, сразу подались назад и отстранились друг от друга как можно дальше. Видимо, рассчитывая, что врежу я по какой-нибудь одной из них, и опасаясь, что колдовство коснется и ее. Невиновную.

– Норсана! Доложи, что тут случилось!

– Вот эта лысая госпожа (она ткнула пальцем в сторону хлюпающей разбитым носом Маурики, и та яростно оскалилась) начала стучать в дверь. Она каким-то образом перелезла через забор (надо учесть – вбить колья, спилить деревья у забора с той стороны! Эдак любой влезет!). Карнук ей открыл, и эта лысая (Норсана повторила это с наслаждением и злорадством) девушка ударила его так, что он отлетел шагов на пять. Вон у него – синяк на скуле! (Да, синяк присутствует.) В гостиной была госпожа Рила, и она спросила у этой лысой… госпожи, чего та хочет от порядочных людей.

– Вот тут подробнее, пожалуйста! – заинтересовался я. – Как именно она спросила? Что сказала?

– Ну… я уже и не помню! – смутилась Норсана. – Я как-то растерялась!

– Она сказала. – Голос Маурики был хрипловат, холоден и полон смертельной ярости. – Она сказала, я запомнила: «Какого демона ты, лысая шлюха, проклятая мунга, осмеливаешься трогать моего человека своими выпачканными в дерьме загров руками!»

– Хорошая память! – довольно кивнул я и снова вытянул руки. – Сидеть! Прибью, как мух! И что же ответила ей эта достопочтенная госпожа, Норсана? Может, случайно запомнила?

– Она ответила, что… хмм… – Норсана заколебалась, потом выдала: – «Ты, подстилка для загров, навозная шлюха, смеешь спрашивать меня, принцессу крови? Ты, мерзкая протухшая жирная навозная муха, ползающая по своему поганому белому коротышке и вылизывающая ему его протухшие…

– Хватит! – оборвал я речитатив девушки.

Настроение у меня сразу испортилось. Чего протухшие-то?! Очень даже не протухшие! И моюсь я постоянно! И вообще… какого черта?

– И что дальше случилось – после того, как они обменялись приветствиями?

– Ну что… – Норсана вздохнула. – Дальше лысая госпожа сказала, что научит госпожу Рилу манерам, преподаст ей урок. И раз у той нет меча – она поучит ее кулаками. А еще – обдерет с нее одежды шлюхи и пустит по улице голой. На что госпожа Рила сказала, что шлюха тут одна – лысая и глупая, и что она пустит голой ее саму! И что у нее не хватит сил, чтобы одолеть купчиху, которая ездила за пряностями к самим южным племенам, которые такую жалкую сучку, как эта лысая госпожа, и на порог их шатра бы не пустили, не то что сели бы с ней обедать! И началось. Лысая госпожа пыталась ударить госпожу Рилу, срывала с нее набедренную повязку и топик. Госпожа Рила била лысую госпожу и рвала с нее одежду. Когда на госпоже Риле и лысой госпоже почти ничего не осталось из одежды – они упали на пол и начали бороться там. Ну, а потом вы пришли, мой господин! Вот, в общем-то, и все.

– А вы стояли и смотрели? – сердито буркнул я, и Карнук спокойно пожал плечами:

– Мой господин, мы пытались. Видите, у меня синяк и на правой скуле? Это госпожа Рила. А вон у Медора – видите, губа распухла? Так это лысая госпожа, не имею чести знать ее имени. Так что мы подумали, подумали и решили – подерутся, устанут, успокоятся. Зачем нам лезть под горячую руку? Вас звать не стали, вроде как опасность дому и не грозит. Поспорили девушки, так и помирятся. Правда ведь, госпожа Рила?

– Я ей вначале задницу порву, а потом помирюсь! – фыркнула Рила, морщась и ощупывая распухшее ухо.

– Я ее на кол посажу! За нападение на принцессу крови! – мрачно заметила Маурика, потрогала нос, охнула, и глаза ее тут же налились слезами. – Ох!

– Госпожа Маурика, а как к этому отнесется ваш отец? – осведомился я вкрадчиво, незаметно подав знак Риле, чтобы молчала и не вмешивалась (нахмурил брови и помотал головой – нет!). – Вы пришли к его советнику, ворвались в дом, избили его слугу, набросились на его подругу, избили ее. Как это понимать? Вас приглашали в этот дом? Кто вам позволил набрасываться на его обитателей?

Принцесса прошипела что-то невнятное, среднее между «да пошел ты!» и «давайте разберемся на месте», и я сделал вид, что ничего не расслышал.

– Что? Не понял! Что вы сказали, принцесса? Не хотите, чтобы отец узнал о вашем поведении?

Маурика подняла на меня взгляд, полный ненависти, и холодным голосом, с интонациями, сверх меры наполненными пафосом (который портила гнусавинка из-за забивших нос сгустков крови), заявила: