Господин Дракон

– Господин Мэр, мы надеемся, что вы знаете, что делать, – репортер снова подал правильную реплику, и господин Мэр отметил про себя, что тот умен. «Надо бы держать его ближе к себе. Умные люди требуют особого наблюдения».

– Доверие горожан многократно укреплено прошедшими демократическими выборами, которые показали, что ваш мэр на своем месте, – подчеркнуто скромно ответил господин Мэр.

– Церковь молится за ваше здоровье, господин Мэр. Уповаем на Волю Божию и вашу мудрость, – его святейшество, преподобный Гуниил, своим звучным басом поставил правильную точку в нужное время.

Черная машина жандармов завелась с третьей попытки и двинулась в сторону города, набрав приличную скорость, только когда шлагбаум у дороги к Герру Дракону остался далеко позади. Женщина, скорчившаяся на заднем сидении машины, скованная наручниками, задыхалась от боли. Ее никто уже не мог слышать. Не нужно тревожить господина Мэра и лучших людей города. Для этого и требуются жандармы, не так ли?

Господин Мэр проводил машину взглядом. И мысли его вернулись к белому лимузину, где шампанское в холодильнике и две очаровательные помощницы ждали его. Усталого, обремененного обязанностями и ответственностью, бессменного рулевого. Скромного и бескорыстно администратора. Господин Мэр вздохнул:

– Друзья мои, преданнейшие городу сограждане. Пришло время вернуться в ратушу, дела не ждут нас. Благодарю вас всех за поддержку!

Мэр сошел с трибуны, за руку попрощался с шефом жандармов, обменявшись с ним долгим взглядом. «Нужно быть расторопнее. Нужно быть жестче», – так понял этот взгляд шеф жандармов.

Приложив руку к сердцу, простился господин Мэр с пожилой фрау-директрисой. Поцеловал перстень преподобного Гуниила, кивнув на приглашение отужинать.

Дверь лимузина мягко закрылась, и господин Мэр погрузился в горячее распахнутое декольте помощницы справа, благословляя другой рукой помощницу слева на шампанское. «Мои шлюшки. Иногда кажется, что их верность – это все, что мне нужно», – подумал господин Мэр.

Герр Дракон облизал широким раздвоенным языком окровавленные когти. Сыт. Теперь спать. Три оставшихся одинаково неподвижных тела в белых жилетах висели на крюках вдоль стены пещеры. Пусть доходят. Тухлое мясо Герр Дракон предпочитал свежему. Пищеварение уже не то, что в молодости…

Глава вторая. Возвращаться нелегко. Йохан

Стучать в свою дверь ему приходилось редко. Особенно так долго стучать. Они с матерью не часто запирали на замок дверь, только когда уходили надолго. Как-то не принято было закрываться. Воровства они не боялись, всем вокруг было известно, что живут они бедно. Почти нищие. Что у них брать?

Мальчик постучал еще раз. Мать не слышала. Наверное, спала очень крепко. Хотя он уже чувствовал, что дома было пусто. Пустой дом даже на стук отзывается по-особенному. Глухо, холодно. Но признаваться себе в этом мальчику не хотелось. Он стоял и ждал, надеялся услышать звук привычных шагов матери и стук деревянной щеколды. Хорошо, что дверь в их цокольную квартиру была в глубокой нише, и к ней нужно было спуститься с тротуара на семь ступеней. На пустой темной улице стук его поэтому был почти не слышен. Мальчика звали Йохан. И он вернулся оттуда, откуда не возвращаются.

Вихрастый и оборванный, в черных пятнах золы, босой на одну ногу и смертельно замерзший, Йохан не мог попасть домой. Сил идти куда-то еще у него не было. Да и не знал он, куда можно пойти, ведь имя его должны на днях выбить на восточной стене ратуши, под часами, где добавляются имена мальчиков-героев. А, значит, его больше нет среди горожан. И места ему больше нет в этом городе. Вернувшись, кем он стал? Не герой теперь, а преступник. Позор своей матери, своей школы. Он подвел город. Он сбежал с горы Герра Дракона. Хотелось плакать, и Йохан тер грязной рукой покрасневшие глаза. Слез не было. Он поднялся на семь своих ступеней, сел на краю тротуара. Темно. Холодно. Который час, он не знал.

– Господи! Йохан, что ты здесь делаешь? – тихий голос за спиной, неожиданный и знакомый, заставил Йохана вздрогнуть и обернуться.

– Фрау Хелен… я не слышал… Матери нет дома. Я не знаю…

– Конечно, Йохан, мальчик мой, конечно, не знаешь. Пойдем скорее отсюда. Пойдем к нам. Удивим Поля. Мы ведь только вчера с ним говорили о тебе. Пойдем, мой хороший.