Горыныч

– К тому же на самолетах огнеметы не устанавливали, – не соглашался Саша, – а Федотыч говорит, что все сгорели.

– Может, зажигательные бомбы? – предположил Олег. – Если на земле никого поблизости не было, значит, точно – самолет.

– Может, и самолет, – кивнул Федотыч. – Да только вот возле амбара, на дороге, след остался. Я поначалу не приметил, детишки потом узрели. А след-то от лапы был, с тремя пальцами. Саженей двух в ширину и трех в длину. То-то. А вы говорите – сказки.

Сумерки быстро сгущались. Керосиновая лампа освещала усталые лица москвичей. Рита зевнула.

– Ну что ж, пора на боковую, – сказал дед и поднялся из-за стола.

Рано утром Поляков разбудил своих спутников. Дорога предстояла неблизкая.

Наспех позавтракав, ученые распрощались с хозяином и гуськом стали спускаться с пологого холма, на котором прятался под вековыми соснами домик лесника. Федотыч стоял, опершись на старый деревянный посох, и глядел им вслед до тех пор, пока они не скрылись в лесу.

– Конечно, разве ж поверишь в такое? Ишь ты, Горыныч! Не верят они в тебя. Эх, молодежь! Зеленые ишшо, вам бы с мое пожить. Верно я говорю?

За спиной его послышалось приглушенное урчание. Кто-то не то фыркнул, не то чихнул, и над головой старика заклубилось облачко сизоватого дыма. В воздухе запахло серой.

– И никто в тебя никогда не поверит, покуда ты людёв чураться будешь да в лесу своем дремучем хорониться, – вздохнул Федотыч.

Он обернулся. Из-за дома на него глядела, помигивая огромными желтыми глазами, гигантская зеленая голова. Уши у Горыныча были маленькими и острыми, ноздри размером с блюдце, а в полуоткрытой пасти легко мог поместиться небольшой автомобиль.

Москва, 2009