Нечай оглянулся в сторону напарника. Это было даже еще хуже, чем он себе представлял. Но не даром Геннадий ходил на это дело сам. Из всей своей армии боевиков Нечай был уверен только в себе. Он знал свое умение легко и быстро ориентироваться в любой ситуации. Решение пришло мгновенно.
— Вот что, засранец, ты жить то хочешь? — спросил он, даже не повысив голоса, и только темные глаза его со странным прищуром подсказали Валерке, что посетитель не шутит. Борян удивленно приподнялся с подушки, оглянулся на стоящего у дверей человека, до этого Нечай загораживал его своим телом, и все понял. Рыдю он знал давно, знал, кто он и чем занимается в последнее время. Валерка сразу покрылся холодным потом, снова закрутило успокоившийся, было живот. Тут еще и Нечай сунул ему под нос дуло пистолета и продолжил разговор.
— Если ты хочешь жить, то забудешь все, что видел, кроме звуков мотора и выстрелов. Понял?
Валерка судорожно дернул головой в знак согласия.
— Продержишься до суда, не сболтнешь, не обидим. — Нечай пошарил по карманам, нашел несколько купюр и бросил их на кровать Боряну. Спрятав пистолет, он спросил:
— Так ты все понял?
Детина снова судорожно закивал головой. В отличие от живота, голосовые связки у него словно прихватил запор. Нечай опять прищурился и после долгого раздумья сказал:
— А если спросят про шум машины сзади дома, то скажи, что проезжала красная «Нива» с рыбаками. И смотри мне…
Уже сев в машину и с особым наслаждением, закурив сигарету, Нечай спросил Рыдю: — Как думаешь, не вложит он нас ментам?
— Нет, кишка тонка.
— А проболтаться может? — допытывался Геннадий.
Рыдя ненадолго задумался, потом кивнул головой:- Вот это запросто. Он по пьянке все подряд несёт. Что можно, и что нельзя.
— Тогда придется за ним присмотреть. Как дристать перестанешь, вывезешь его на дачу в Лысовку, приставишь двух парней, и пусть сколько угодно заливается водкой.
— А потом?
— После суда он нам будет не нужен, — Нечай ничего не объяснял, но Рыдя прекрасно понял второй смысл этой фразы и только усмехнулся.
— Ясно, — он кивнул головой и тронул машину с места.
Когда Борян, допив остатки спирта, ушел к себе, Ремизов еще долго сидел неподвижно, повторяя короткую, странную кличку: Нечай.
— Шелупонь этот твой Борян, — проворчал Выря, устраиваясь поудобней на кровати и даже позевывая. — Завтра как похмелиться прибежит, ты его сразу отшей нахрен. Слышь, Лень?
Ремизов пристально глянул на своего пахана и сказал убежденно:
— На волю мне надо.
Выря пальцем показал на свои уши и ответил как в прошлый раз:
— Потом поговорим.
ГЛАВА 25
А город, уже забывший и фамилию "того лейтенанта", продолжал жить обычной, суетной жизнью. Петля сокращений военного заказа все больше стягивала горло старых заводов, освоивших за сотню с лишним лет только продукцию способную убивать людей. За воротами оказывалось все больше и больше людей, и только безбожно раздутые конторы никак не хотели сокращаться. Выручал рынок. Он давно окупил расходы на свое строительство и, хотя половину доходов приходилось отдавать компаньонам, но это были живые деньги, позволяющие производить самые необходимые расчеты и выплату пенсий в срок.
Кроме того, рынок создавал рабочие места. Трудились не только люди Нечая — сотни людей обслуживали торговлю: продавцы и дворники, электрики и грузчики — все они были нужны этому живому воплощению рыночной экономики.
Наряду с выгодой торговый Вавилон вносил в обиход города и свои пороки. Среди подрастающей молодежи популярными стали профессии рэкетира и проститутки. Увлечение наркотиками стало принимать характер эпидемии, в связи с ней росла и преступность. Крупных криминальных деяний было немного: большинство старых деятелей на этой неблагодарной стезе благополучно сидели в тюрьме. Убийства совершались большей частью на бытовой почве или в разборках между молодняком. Своих парней Нечай держал строго. Зарабатывали они вполне прилично, числились где-то в охранных агентствах и, кроме официальной зарплаты, имели свою долю с доходов рынка. Кроме того, каждый бригадир районного масштаба имел свою специализацию. Так Славик наладил свой бизнес по похищению в Железногорске автомобилей. Их потом перекрашивали, перебивали номера и продавали на Кавказ. Бизон специализировался на вывозимой с заводов взрывчатки, а потом и вообще начал круто торговать оружием в масштабах всей страны. До поры это Нечая устраивало. Он сам не хотел светиться в таком опасном деле, а свою долю имел с каждой партии. Так что подрабатывать на стороне он им запрещал.
Спирин также получал от жизни свою долю мелких радостей и крупных неприятностей. Самое главное, что ему удалось пробить через губернатора для Кривова статус особой экономической зоны. Это давало немалые налогововые поблажки. Вместе с этим статусом в город пришёл большой бизнес. Целое здание, так называемый «Сейф» теперь занимали конторы московских и питерских фирм, перерегистрировавшиеся в последнее время в Кривове. Это были ширмы больших фирм и концернов, но для города эти финансовые потоки оказывали немалую помощь.