Горошек с базиликом

Геля улыбнувшись, поцеловала его в щеку и ушла. Олег спустился за ней, чтоб проводить до машины, убедиться, что с ней все в порядке. Долго целовал ее, сунув голову в открытое окно, потом заручившись обещанием позвонить ему, как только она будет дома, он, наконец, отошел к подъезду и, проводив глазами габаритные огни Гелиной машины, ушел домой.

Дома он курил у окна, вспоминая этот насыщенный день, а потом долго стоял под прохладным душем, пытаясь избавиться от картинок чувственных сцен, будоражащих его воображение.

* * *

Ангелина доехала до дома без приключений. Открывая дверь своим ключом, девушка старалась действовать очень тихо и осторожно, боясь быть обнаруженной. Скорее всего, домочадцы думают, что она уже спит — обычно никто не справлялся о ней, и никто не проверял, дома ли она. Но она раньше никогда не пропадала на целый день без предупреждения и не возвращалась так поздно. Часы показывали полвторого ночи.

Геля на цыпочках кралась к лестнице, мечтая поскорее очутиться в своей комнате, когда услышала тихий окрик с кухни. Ей навстречу вышла Наталья. Она была в длинном шелковом халате, но при макияже и прическе — видимо еще не ложилась.

— Наталья… — Геля смутилась, — вы еще не спите?

— Гелечка, — тон женщины хоть и был вполне спокойным, не предвещал ничего хорошего, — а где это ты была целый день, дорогуша?

— Я гуляла. — Ей казалось, что она снова маленькая девочка, опоздавшая на урок к строгой учительнице. — Разве нельзя?

— Можно. И с кем, если не секрет?

— Одна. Я часто гуляю одна. Привыкла… дома. Ездила по окрестностям, ходила по магазинам, обедала в кафе… А в чем проблема?

— Геля, ты, возможно, не привыкла у себя дома к дисциплине и распорядку дня. Я понимаю, вы с отцом жили вдвоем, но представь, если каждый проживающий в этом доме (а нас тут не мало, сама понимаешь) начнет приходить и уходить когда ему заблагорассудиться, не предупреждая, когда вернется, во что превратиться этот дом? В проходной двор?

— Я впредь буду внимательнее, простите, что причинила неудобство. — Геле хотелось как можно скорее оказаться одной в своей комнате. Эта женщина отчитывала ее и это было не очень приятно.

— Хорошо. Иди спать, Геля, но имей в виду, на будущее, у нас в полночь закрывается дверь. Кто не успел — тот опоздал.

— Я поняла. Спокойной ночи.

Геля развернулась и уже не скрываясь, пошла в свою комнату. Как бы она не желала обратного, настроение ее было испорчено основательно.

Раздевшись Геля рухнула на кровать, жалея только об одном — что не осталась у Олега на ночь.

Но тогда пришлось бы… А была ли она готова к близости с ним? Она сегодня весь день пыталась ответить самой себе на этот вопрос. Она влюблена и он… вроде тоже к ней совсем не равнодушен. Тогда почему сквозь пелену удовольствия от его ласк, в ней никогда не угасал огонек какой-то настороженности и контроля над ситуацией? Почему она просто не может отпустить все и принадлежать ему? И чтоб он принадлежал ей?

Геля отчего-то боялась. В детстве за неимением матери ее воспитанием занимались няньки. Обычно это были женщины в возрасте, консервативные и строгие. И свои возможно устаревшие взгляды на жизнь они пытались привить воспитаннице. Рассказывали ей страшные истории о несчастных использованных брошенных невинных девушках, от которых подлецам-обольстителям нужно было «только одно» и так крепко вбили в Гелину юную голову старомодные понятия о морали и нравственности, что сейчас она хоть и понимала, что это глупо все равно отчего-то тянула.

Хотя встречались они с Олегом не так уж долго — всего пару недель. В принципе для переживаний с обеих сторон было рановато. Для абсолютного доверия, чтоб ни капли сомнений, ни тени их в душе не осталось, тоже.

* * *

— Ну же Лешка! У тебя хорошо получается. Давай, последний раз играй мне арпеджио и переходим к хроматической гамме.

— К хромо… что?

— Хроматическая гамма. Давай я покажу… Тут главное запомнить чередование пальцев и ты их будешь как семечки щелкать, — говорила девушка играя, — гляди… Первый-третий, первый-третий, первый-второй-третий…

— Не-ет, — Лешик отрицательно замотал головой, — я так никогда не смогу.

— Сможешь. Еще и двумя руками сможешь. Ну, давай пока то, что ты сегодня должен мне показать.

Алексей неуверенно поставил руки на клавиатуру и нажал на клавиши, когда дверь кабинета распахнулась, и на пороге возник Герман.

— Что здесь происходит? — Было видно, что он едва сдерживается, чтоб не начать рвать и метать. — Ты что делаешь?!

Он подошел к сыну и, схватив его за плечо, рывком выдернул из-за инструмента.

— Герман, — Геля холодея от ужаса, который с первой встречи внушал ей брат, попыталась заступиться за парнишку, — ничего ведь страшного не случилось. Лешке нравится играть, у него здорово получается. Ты бы сам послушал… Ну в самом деле, отпусти его, ему ведь больно… Ну же, Герман, это я виновата, я ему предложила…

— С тобой мы позже поговорим. — Прошипел он ей, и девушке показалось, что у него едва зубы от злости не заскрипели.