городские рассказы

Надо было продолжить, дабы на корню пресечь зимние настроения. И они продолжили. Вино было. Вина было несколько бутылок, сухого, как любил Дмитрий Константинович.

- Я тебя спросить хотел, ты как к оголению относишься?

Саша не понял.

- Прилюдно раздеться можешь?

- Дмитрий Константинович, я тебя чего-то всё ровно не понимаю.

- На пляж хочу сходить, где все голые ходят. Нудисты эти ёбаные. На баб хочу посмотреть вживую. Пойдёшь со мной?

- А разве здесь есть такой?

- Мужики мне нашли в интернете, адрес есть. Сейчас не буду искать, на бумажке записан, в кошельке лежит. У тебя есть очки солнцезащитные?

- Нет.

- Надо купить.

И они снова выпили.

Утром Константиныча поднял ранний утренний звонок мобильного, звонил начальник цеха и спрашивал о местонахождении какого-то наряда.

- Они совсем там ебанько! И на отдыхе заебут с этой работой!

Саше хотелось спать, но и оставлять в одиночестве Константиныча, наполняющего вином стаканчики не хотелось тоже.

Выпили они хорошо, когда пошли завтракать и покупать Саше солнцезащитные очки.

- Приеду, расскажу про шведский стол, как нас здесь кормили. Всё дачи, дачи – вот где отдых, вот это я понимаю. По профсоюзной путёвке,- зачем-то ещё добавил захмелевший Константиныч.- И никаких жён – на хуй!

Они вышли из здания, и Саша опять почувствовал, что он вполне счастлив. Вдоль широкой дорожки, выложенной из плит, росли пальмы – пальмы! – над ними светило солнце, а за всем этим шумело море, ласково, и так же ласково блестели волны в солнечных лучах.

Как все современные отдыхающие, они облачились в шорты до колена, футболки, Константиныч надел носки и сандалии, а Саша надел белые летние туфли и белые носки. Солнцезащитные очки Константиныч позаимствовал у сына, и они ему не очень шли, он не был похож на Нео.

Что такое южный город для человека, который не вынимает из сумки зонт всю свою мимолётную долгую жизнь – это побег в рай. Всё радует глаз, от всего исходит солнечное счастье, всё благоухает, цветёт и пахнет в его глазах. Саша шёл по тротуару и не узнавал себя. С его лица, всегда серьёзно-сурового, не сходила улыбка, словно проникая вместе с горячими лучами южного солнца в самые глубокие слои кожи. Но южный загар не стоек, а северная серьёзность – часть жизни.

У стойки с солнцезащитными очками, которых было навешано большое количество, прямо на улице, сидела немолодая женщина и читала книжку в мягкой обложке.

Когда прошло достаточно, по её мнению, времени, женщина спросила:

- Очками интересуемся? – она встала и показала на одну из моделей.- Среди мужчин вроде вас – самая ходовая модель.

- А, что, такие старые уже? – пустился из кокетства во флирт Константиныч.

- Ой, я не могу! – засмеялась женщина.

Саша Петров именно эти очки и купил.

- Сами откуда будете? – спросила женщина.

- Из Питера.

- Ездила я в ваш город с экскурсией, ещё при Советском Союзе.

- Приезжайте ещё.

- Где же столько денег взять? У меня зарплата, если на ваши, 4 000 рублей. На себя не хватает, а ещё дочери взрослой помогать нужно.

- Да,- вздохнул Константиныч,- развалили Союз, а что хорошего получили?

Покупку очков Константиныч предложил отметить.

- На нудистский пляж поедем завтра, с утречка.

Чуть дальше был расположен ларёк-вагончик, в котором торговали вином в розлив, возле тротуара стояли 3 столика на высоких ножках. Выпивающих было немного, и все они несли на себе печать маргинальности. Но ни Константиныча, ни Сашу наружность посетителей не смущала.

Они взяли по стаканчику вина и встали за столик.

Когда они взяли по второму, к ним подошёл страждущий и сказал:

- Отдыхаете? Из Москвы?

- Из Питера?

- Из Питера?! Давно хочу съездить в Ленинград. Посмотреть на красоту. Город трёх революций! – после этих слов он перешёл на доверительный тон.- Мужики, не угостите стаканчиком? С утра трубы горят, а денег нет.

Константиныч вытащил из кармана гривен 15, протянул мужику:

- И нам принесёшь,- распорядился он.

Через минуту мужик уже стоял с ними за столиком, жадным глотком осушил стаканчик и, кажется, вернул себя миру.

- Спасли вы меня, умирать уже думал.

И ещё долго рассыпался в благодарностях и получил вторую порцию для себя.

- Работаешь? – спросил Константиныч, пожалуй, даже строго.

- Не, не найти работы. Это у вас в России ещё ничего, а здесь только торговля процветает.

- Вот чего нам не жилось вместе? – вскочил Константиныч на своего конька.- Развели демократию хуесосы американские! Всё же было: и работа, и жильё, и зарплаты, и пенсии нормальные.

- Какой народ такая и демократия. Выходит хуёвые мы народы. Когда мы под коммунистами жили, то они за нас решали, и мы смирялись перед их волей, а теперь мы свободными стали и полезло из нас говна больше, чем шоколада.

- Так ты чего демократов поддерживаешь? – спросил Константиныч так, будто внутри себя уже принял безоговорочное решение, мужику больше не наливать.

Мужик вздохнул:

- Я – честный коммунист, не рвал свой партбилет в 91-ом, не отрекаюсь от своих убеждений, поливать грязью Союз не собираюсь, но я жил тогда и всё хорошо помню,- и уже мутным взором посмотрел на Константиныча,- ясно?